– А валютная статья? – нарушил молчание Наум.
– А оно тебе нужно? – усмехнулась Фаина, – Это для тебя статья. А для партии так… невинная шалость. Что позволено Юпитеру, не позволено простому быку, – она подмигнула Холоду и продолжила, – но естественно эти бабки надо было куда-то девать. Поэтому нами было принято решение спрятать семь с половиной миллиардов долларов в коммерческих банках и на счетах более ста кооперативных организаций. Минуя Центробанк, естественно. Так появился банк развития автомобильной промышленности «Автобанк», «Банк профсоюзов СССР», Молодежный коммерческий банк «Финист», межотраслевой банк «Станкинбанк», Московский коммерческий банк «Главмосстройбанк», «Компартбанк» коммунистической партии Казахстана и десятки других, – Фаина затянулась и выпустила струйку дыма в потолок, несколько секунд понаблюдав за ней, – до 1991 года Система исправно пополняла казну ЦК КПСС. А дальше случился август 1991 года. Вот честно, не до денег нам тогда было… – Фаина затушила сигарету в бронзовой пепельнице и тут же достала вторую, – Путч, все такое… Сами понимаете. 26 августа 1991 года из окна выпал Николай Кручинин, управляющий делами ЦК КПСС. Буквально через неделю его падение повторил Георгий Павлов, предшественник Кручинина на этом посту. Третьим стал Дмитрий Лисоволик, заведующий сектором США зарубежного отдела ЦК КПСС, отвечающий в партии за эти проклятые доллары, которые мы зарабатывали. И вот, – Фаина закурила снова, – осенью 1991 года, когда мы оказались в здании ЦК КПСС на Старой площади, аккурат сразу после августовской недореволюции, и обнаружили доллары в одном из кабинетов. Вернее, не мы, а те, кто пришел к власти.
– Повезло значит вам, – улыбнулся Холод.
– Да как тебе сказать… Вообще-то мы искали сорок девять миллиардов семьсот миллионов, а нашли только девять по разным сейфам и кабинетам. Семьсот нашли по карманам бывшей партийной номенклатуры, которая собиралась драпать за рубеж, – Фаина стряхнула пепел с сигареты, – а вот сорок лярдов долларов куда-то бесследно исчезли, как дым, – она нервно затянулась.
– И что, вы их не искали? – глаза Холода округлились.
– Искать можно, когда знаешь где или хотя бы у кого, – женщина с силой вдавила сигарету в пепельницу, – нет, конечно, осенью 1991 года Генпрокуратура завела уголовное дело за номером 18/6220-91 «О финансовой деятельности ЦК КПСС». Вел дело следователь Аристов. Но, естественно, ничего он не нашел, ведь доллары не отражались в бухгалтерии. Новые сверху часть денег, которые удалось сохранить, уже вовсю тратили на «ножки Буша» и шоколадки. А нам, людям ответственным, надо было суетиться. Нет, мы, конечно, еще раз попытались эти сорок миллиардов найти. Подговорили Егорку Гайдара нанять агентство «Kroll» по корпоративным расследованиям из Нью-Йорка эти денежки поискать в 1992 году. А само правительство подбили заморозить перевод денег за границу через «Внешэкономбанк» в иностранные организации, в которых были счета бывших советских контрагентов. Девятьсот тысяч долларов мы вернули. Так же выяснили, что 14 миллиардов исчезли сначала в Швейцарии, потом отметились в Нью-Йорке, после чего осели в банке «Барклай» на Кипре, откуда бесследно испарились. Судьбу двадцати пяти миллиардов отследить не удалось. Агентство нагнали, дело закрыли.
– И чего, значит бабки кончились? – усмехнулся Наум.
– Теоретически да, – Фаина достала из пачки третью сигарету, – началась приватизация, продажа государственной собственности в частные руки, чтобы затыкать промышленно-финансовые дыры в бюджете Новой России, а когда продавать уже было нечего, товарищи сверху обратились к нам с просьбой – нужны бабки. Они тогда к тому времени уже воевать удумали… Но мы, конечно же, не могли не помочь. Одно же дело делали, – Фаина покрутила зажигалку, – не даром же мы коммерсантов отбирали.