Доцент взял листок, посмотрел на него и поднял вверх глаза:
- Да, птицы, так сказать, большого полета.
- И главное, со своим интересом, - добавил Кольцов. Я тут небольшой экскурс в прошлое совершил и нашел там много темных пятен истории, вернее кровавых пятен, которые эти товарищи попытались, так сказать, застирать. И была у них, как говорится, прямая выгода в истреблении граждан бандитов. Вот послушай. Было на дальнем Востоке некое совместное российско-японское предприятие. Рабочие люди копейку там свою имели. Ходили они, как и было положено в те времена, под бандитами. Главным у них был некий дядя Вася. Его все знали. Подбирал дядя Вася себе пацанов молодых и оформлял к себе в бригаду. А пацаны разные были. Одни с амбициями, другие без. Так вот дядю Васю неизвестно кто в лучший мир отправил. Ну, естественно, дяди Васины ребята наследство его делит начали. А как волки делятся – сам знаешь, - Доцент кивнул, а Кольцов продолжил, - а пока делили, цены на акции данного предприятия упали. Да не просто упали, а в минус ушли. Ведь хозяева – победители там каждую неделю менялись, как правительства после революций в банановых республиках. Каждый день как ёб твою мать. А потом и делильщики кончились. Кого поубивали, кого мы закрыли. А предприятие это, я не шучу, на торги за пять рублей начальная цена поставили! Вот один из этих товарищей, - Кольцов потряс бумажкой, - за двадцать рублей его и купил. А сейчас это лидер рыболовства на Дальнем Востоке. Так сказать, приумножил. А перед этим тех, кто этому умножению мешал, убрал. И у каждого из этих мушкетеров своя история – телеканал, трастовый банк. А сейчас, видно, на что-то еще покрупнее нацелились. А с виду они чистые. Все не своими руками, - подвел итог Кольцов.
- Да, логично, - ответил Доцент, - значит осталось найти связующее звено между заказчиками и исполнителями.
* * *
- Ну чё, джокер хуев, - Холод присел над корчившимся от боли Чумой, схватил его за волосы и приподнял его голову, - давай-ка мы твою монетку побросаем. Она у тебя с собой?
- Да пошел ты! – кроваво сплюнул Чума.
- Ну как знаешь, - сказал Холод, - тогда сам бросай в одно рыло. Я так понимаю, говорить, кто тебя зарядил, ты нам не собираешься.
Чума в ответ громко рассмеялся.
- На вот к монетке тебе добавку, - Холод швырнул в его сторону пистолет, - там один патрон. Монетку кинешь, если решка выпадет – шмальнешься, а если орел, - Холод кивнул в сторону окна, - там после такой пальбы уже рота ОМОНа к тебе спешит по холодку. Шмальнешь их старшего и пожалеешь, что сам не шмальнулся. Можешь, конечно, на одной грабле уползти попробовать, зубами за землю цепляясь, потому, что вторая ручка с ножками у тебя «того».
- Как говорится, - вмешался Каин, - нету ножек – нету мультиков. Так что давай, фокусничай с деньгой. А мы пойдем.
Они повернулись и пошли. Чума со злобой посмотрел им вслед и крикнул:
- Эй, подождите! Автомат оставьте! Влад это. Лепёхин!
Каин посмотрел на Холода, тот кивнул головой. Каин снял с плеча автомат, неторопливо протер его сдернутой со стола скатертью и швырнул Чуме.
Они были где-то в лесу, когда услышали автоматные очереди. Потом все стихло. Повисла звенящая тишина. Где-то совсем близко кукушка прокричала свое одинокое «ку-ку», а потом раздался пистолетный выстрел.
9 глава. Д'Артаньян против трех мушкетеров
Лето 2002 года
Влад грузно бухнулся за обшарпанный стол. Рука со сбитыми костяшками потянулась к початой бутылке водки, вторая рука заграбастала давно немытый стакан. Хлюпнув, водка наполнила его до половины. Он посмотрел мутными глазами, поднял стакан и опрокинул его себе в глотку, нащупал на тарелке кусок заветренной колбасы и тут же налил еще. Вместе с горячей жидкостью в стакан, словно глушеные рыбы, выпали две жирные черные мухи. Он грязно выругался, вытащил мух заскорузлыми пальцами и бросил их на стол к сыру и колбасе в тарелку, поднял стакан, брезгливо заглянул в него и со всей силы с остервенением запустил его в стенку. Осколки грязного стекла разлетелись по всей пустой комнате. Грязный человек, грязный стакан, грязная комната... И две жирные черные мухи, которые двумя черными точками расплылись в огромные чернильные пятна, сделавшие грязной всю его жизнь. Покачиваясь, он поднялся из-за стола, сделал несколько неуверенных шагов и с размаху бухнулся на диван с каким-то очень серым бельем, провалившись в бесконечно долгий грязный сон...