- Вот ты сука, - процедил Косарев сквозь зубы.
- А ты меня не сучь. Я по твоим законам жить никогда не жил и видов на свою жизнь не менял. А ты, - он как будто прислонился в его уху, - таким, как я, сказки рассказывал про мушкетеров, про один за всех и все за одного, про то, что наказать их надо. Долго рассказывал. А теперь кранты. Давай, говори уже людям, кто ты такой! Я начну, а ты продолжишь. Так вот, граждане, - громко сказал в камеру Каин, - гражданин Косарев, который предлагает бороться с преступностью, не жалея живота своего, сам… - Каин еще сильнее прижал ручку к шее, - говори!
- Вор я! – прорычал Косарев и ударил Каина локтем в бок.
Каин согнулся пополам, отпустил его, и Косарев побежал и рванул к выходу. Где-то в середине коридора Каин догнал его и уронил подсечкой на пол. Они начали кататься по полу, угощая друг друга ударами. Зрители, побежавшие следом за ними, снимали все происходящее на телефоны. Удары Каина были точнее и сильнее. Косарев нащупал рукой выпавшую у Каина ручку-пистолет, схватил ее, но Каин перехватил его руку и резко приставив к шее, нажал на кнопку. Раздался сухой щелчок. Косарев как будто кашлянул в лицо Каину фонтаном крови и задергался в судорогах. Пуля пробила шею и вышла через глаз. С другого конца коридора уже бежала полиция с автоматами. Каин слез с мертвого тела Косарева и поднял вверх руки:
- Всё-всё. Сдаюсь, - он встал на колени.
Полицейские заломили его руки за спину, уронили лицом в лужу крови и застегнули наручники. Зеваки продолжали все снимать на телефоны.
* * *
- Ну хорошую информацию Баир подкинул, - Доцент повернулся к Холоду, - жаль, конечно, с Каином так, но… он сам так решил. Видимо так для него лучше.
- Так значит все-таки были синие пятна в жизни господина мушкетера? – усмехнулся Холод.
- Да! И посинее, чем у его друзей, - улыбнулся в ответ Доцент, - дела подняли и выяснился презабавный моментик. Он после института в одну контору устроился и по загранкам мотался. А оттуда возил первые видеомагнитофоны, кассеты. Ну и приторговывал ими. А потом попался. Но он молодой был. Комсомолец. Весь правильный. Деньги были. В общем выкрутился и вместо реального срока на зоне получил колонию-поселение. Два года. Это он потом придумает сказку, что в армии служил, а так где-то под Тулой в поселке срок отбывал. Тихо сидел. Ни с кем не конфликтовал. А там как раз вор сидел, Мустафа. Азартный товарищ очень. Как его короновали, до сих пор понять никто не может. Он на картах поведенный был. И сел однажды, вопреки закону воровскому, с администрацией «пульку расписать» в преферанс. И «расписал» весь общак поселения. А тут кто-то из заключенных письмо-маляву передал, что типа «общаком никто их не греет». Дали Мустафе два дня. Что-то он им наплел. Вот тогда Косарев к нему и подошел. И помог решить эту финансовую проблему. Ну а Мустафа его за это отблагодарил титулом. А тот его и хапнул, то ли от глупости, то ли от жадности, то ли от хитрости. А вышел он уже когда, перестройка началась. И друзьям он своим, Тихонову и Дудю ничего не сказал, сказал в армии был два года, а те особо и не разбирались. Так вот выходит не было никаких мушкетеров. И Косарев с ворами всю жизнь общался. И вас заряжая, по двум дорожкам шел.
- Ага, - усмехнулся Холод, - на двух лыжах по одной лыжне ехал.
- Ну можно и так сказать, - ответил Доцент.
- Тут это вот, - в кухню вошел Вова и протянул телефон, выловленный из канализации, - звонит…
- Возьми трубку, - кивнул Доцент Холоду.
Холод взял и услышал давно забытый голос:
- Ну вот и пришло время нам встретиться, Холод, что нам скрываться друг от друга? Давай уж решим все раз и навсегда. Только мы двое. И больше никого.
* * *
- Ты уверен? – посмотрел на Холода Владлен.
- Да, - поморщился Холод, - конечно, уверен, что один на один у нас не получится, все равно что-то он придумает.
- Знать бы что, - почесал лоб Доцент.
- А так не выйдет, - Холод посмотрел на прижавшуюся к дверному косяку Тею, - надо просто прожить этот момент и прочувствовать.
Он взял со стола ключи от старого БМВ и вышел.