Эпилог
Влад сидел в камере и смотрел на мокрое пятно на стене. Вот так должно было быть с той мухой, которую он собирался размазывать. Но муха оказалась осой и покусала его. Он посмотрел на свою простреленную руку. Ну что ж. Значит пока так. Но это «пока» всегда может стать по-другому. Он хотел улыбнуться, но вышел оскал. Да, конечно, сейчас много на него навешают, но это еще все доказать надо. Он-то чист. На нем только Прокоп. А показания кто даст? Те люди, которые сами вне закона? Так что, глядишь, еще увидит он небо без решетки, и может на этот раз все по-другому сложится. Но дверь в его камере скрипнула.
- Хотел тебя повидать, - в камеру вошел Каин, - с Седым сам поквитаться не успел, и с тобой чуть не запоздал, пока с мушкетером твоим занятый был.
- Чё хотел? – ухмыльнулся Влад.
- Да в глаза твои посмотреть, - ответил Каин.
- А я уж думал в душу заглянуть, - засмеялся Лепехин.
- А чё туда заглядывать? Там как в параше, говна по самую глотку, - брезгливо посмотрел на него Каин, - а еще на что-то надеешься смотрю. А ведь зря. Это мой мир. А в нем двух Каинов быть не может.
Его руки сжали горло Лепехина. Тот дернулся, но Каин свалил его и коленкой прижал к нарам, не разжимая рук до тех пор, пока он не перестал дышать.
- Это тебе от всех нас. За всех нас.
Он посмотрел в широко открытые напуганные глаза мертвого Лепехина.
- Хорошо, что не закрыл. Меня даже на том свете вспоминать будешь, - он плюнул трупу прямо в лицо и подошел к двери, - заходи, Комарик.
- Ну ты даешь, Петрович, - Комаров крутил в руках веревку, - силища у тебя, конечно… Ну, короче, мы его сейчас подвесим, я малявку предсмертную нацарапаю, типа не смог жить с таким грузом даже среди осужденных, но бывших соратников. Рапорт наковыряю, у кума подпишу. Я думаю, только обрадуется. Так что не беспокойся, оформим.
- Слушай, Комарик, - Каин посмотрел на Комарова, - а чё ты здесь остался? Тебе ж вроде денег дали.
- Да я попробовал, Газель взял, - смутился Комаров, - фейерверков купил. Решил, что на Новый Год деньгу сколочу. И тут же в аварию попал и Газелька вместе с фейерверками «пшик»! И нет у меня ничего. А тут вроде все на мази. Старшего прапорщика вон дали, премию выписали. Куда ж я отсюда? Я за тобой, Петрович, здесь как за каменной стеной.
- Ну поздравляю, - Каин похлопал Комарова по плечу и вышел.
* * *
- Неужели все это закончилось? – Тея посмотрела на Холода.
- На этот раз видимо да, - выдохнул Холод.
- Ты что, жалеешь? – она улыбнулась.
- Да не, просто вспоминаю. Вот представь себе, - он взглянул в ее глаза, - началось все это в одном веке, а закончилось в другом. Как будто я сто лет прожил.
- Да ладно! Cтарик тут нашелся! – засмеялась она.
- Жалею? Где-то да, - как будто не услышал ее Холод, - но не о том, как жил, а о том, как мог бы прожить… Хотя, - он посмотрел на небо, - зачем жалеть о том, чего не было.
- Может нам уехать? Туда, к Владлену, в Испанию. Он, кстати, нам там дом присмотрел.
- Уехать, чтобы забыть? – Холод взял ее руки в свои, - не лучший способ. Да и забыл я все. Вышел из ресторана и забыл. А меня жизнь одной штуке научила, - он прижал ее к себе, - если ты сумеешь забыть, то и о тебе забудут.
- Ладно, поехали, в этот раз больше никуда тебя одного не отпущу, - Тея подтолкнула его к машине, - там дядя Гена с Марком варенье удумали варить. Яблок в этом году такой урожай! Ребята уже все там.
Холод сел за руль, а она села рядом и положила голову ему на плечо.
- Я вот чего думаю, - он посмотрел на нее, - а вот идея с трастовым банком…
- Хватит! – она ладошкой накрыла его губы, - даже не начинай больше!
* * *
На даче Владлен жарил шашлыки под каким-то хитрым испанским маринадом. Левчика и Баира не было. Как сказал Коркин, они по воровской командировке отбыли. Доцент вступал в новую должность и извинился по телефону, что не смог приехать. Дядя Гена сидел перед большим тазом и резал яблоки, а Марк выхватывал еще необрезанные яблоки из таза и кидал Снежку, чтобы тот их приносил. Тея с Холодом взяли ножи и уселись рядом с дядей Геной. Дядя Гена посмотрел на Холода с ножом и улыбнулся: