- А я почем знаю? – снова пожал плечами Леха, - он отца моего еще дед. Тут паспорт приезжали ему давать. Не знают, когда он родился. Написали так, от балды, сто лет. Я ж говорю, он шаман. Живет где-то в своем мире, молчит и на нас внимания не обращает. Он уж и детей своих всех перехоронил, и внуков, а сам вон… Поначалу страшно было, но потом привыкли.
- В смысле шаман? – не понял Вова, спросив в полголоса.
- Да ты обычно говори, - Леха подмигнул Вовану, - он все равно по-вашему не понимает. Настоящий шаман. Людей лечит. Скотину. Вещи пропавшие находит. С погодой как-то договаривается. В бубен свой постучит, покамлает… ну, поколдует по-вашему, и на тебе – хочешь солнце, хочешь дождик. К нему-вот люди до сих пор со всей округи таскаются. Тут надысь староверы приезжали из скита. Коровы у них пропадать стали. Ну деда в бубен свой постучал и говорит, а я перевожу: «Нет вашей коровы, ни в мире живых, ни в мире мертвых. Я не нашел, и вы не найдете». Те даже обиделись. А потом выяснилось, кто-то их коров убил и сожрал. Так что угадал он.
- А чё, чужих здесь много? – Холод на всякий случай отодвинул от Хосе какую-то тарелку, которую тот почти полностью изучил своей ложкой.
- Да, бродят частенько, - Леха отхлебнул брусничного киселя из кружки, - браконьеры в основном. Тут же для китайцев стараются. Но мы как-то с ними не пересекаемся. Не суются они к нам. Сейчас время такое, что в тайге много люда разного стало. То туристы тебе, то ученые, то так… любители острых ощущений.
- Слушай, Леха, - Холод посмотрел на него, - мы же тут людей ищем. Ну, на зэков похожие. И с ними иностранцы должны быть.
- Зэки говоришь? – Леха почесал за ухом. Да тут все неместные зэки. Кто сюда по доброй воле попрется? Тут родиться надо, чтобы жить. Давай-ка, может, у деда спросим?
Он что-то сказал старику на своем языке. Тот закрыл единственный глаз и задумался, покачиваясь, как маятник, на деревянной табуретке.
- Чего это с ним? – удивленно уставился на шамана Хосе.
- В транс впал. Камлает, - обыденно ответил Леха, - да вы ешьте, пока лезет. Он так долго может качаться. Не обращайте внимания. Как вернется – может, что скажет. Если духи его в настроении будут.
Все снова продолжили есть. Лехина баба уносила пустые блюда и тарелки и ставила новые. Холод выжидающе смотрел на деда. Неожиданно его единственный его глаз открылся, и он цепко схватил своей сухой лапкой-клешней Холода за запястье, что-то быстро заговорив. Леха подошел поближе и стал переводить:
- В тайгу волк пришел. Волком он стал среди каменных деревьев. Злой волк. И зубы у него железные. Плюется он этими зубами, и новые отрастают. А с волком стая его. Один медведь большой. Любит прикидываться, что глупый. А так умный. Лис косой с ним. Долго этот лис в клетке жил. Теперь свободен и назад в клетку не пойдет. Белок с ним. Молодой, быстрый. Говорит быстро, а думает медленно. А мог бы быстрее. Птица с ним. Коршун. Глаз острый. Раньше он волка поклевывал, а потом родней стал. А еще с ними зверь, которого не знает никто. С другой он тайги. Там деревья такие же, а реки быстрые, как змеи. Этот зверь здесь родился, а потом в ту тайгу ушел. А там мурашом стал с зубом острым, как нож большой. Железный. Тайна у них всех одна. Дома ёж колючий. И кабарга с раскосыми глазами. Но ей палец в рот не клади. Их другие звери ищут. Волки. Белые волки. Живут под большой горой, на верхушке которой снег и в тумане она спрятана. А вокруг деревья розовые цветут. А у волка дом есть. Но не с волчицей серой. Иная. Сестра волка другого, который однажды бешеной собакой проснулся, и волк загрыз его. С тех пор их сердца вместе бьются. И детеныш у них есть, который пока не решил, каким зверем ему быть. И кот ученый за ними наблюдает. С глазами стеклянными. Старый медведь там остался. За детенышем смотрит. В косулю он влюблен. Стройную. И она в него… Только вот зачем все они пришли? Духи не знают. Но они должны сюда прийти. Это другие духи решили. Не нашенские.
Холод и все сидящие за столом напряженно переглянулись, а Леха махнул рукой:
- Да вы его особо не слушайте. Он такого может натрендеть, аж жуть берет. Ты лучше, деда, скажи, - он заговорил на своем, - что за люди? Есть те, кого они ищут здесь?
Старик кивнул головой и снова заговорил. Леха снова начал переводить:
- Есть люди. Найдут и потеряют. Снова вернутся и дальше пойдут. Савоська поможет, сукин сын.
- Это еще кто? – переспросил Холод.
- Да поп местный! – сплюнул прямо на пол Леха, - не любит его дед. Срать тому и на удэгов, и на тайгу, и на Бога своего. Год назад без порток сюда пришел, а теперь на джипе ездит. Местные его ой не любят! А из-за него и Бога его. Так что дед может на него и наговаривает. Но поговорить с ним можно. Он не только таежных людей знает, так что, может чё и прояснит. Давай дед, вставай, а то ты и так сегодня что-то разговорился, я тебя спать покладу. А вы чайку пока попейте, - Леха взял деда под руку и поднял со стула, - а ты им, Люськ, сладкого чего-нибудь принеси. Я с дедом разберусь, в баню их отведу.