- Нормально, - ответил Холод, - отдай ему, Вован, а то задолбался уже поди таскать их.
- Что это? – не понял Леха, забирая у Вовы пакет.
- Деньги.
- Не. Не могу, - Леха покачал головой, - они чужие.
- Ваши, - как отрезал молчавший до этого Хосе, - они это у вас украли. У тайги у вашей. Так что бери, пока дают.
Они уже приближались к лагерю. Навстречу уже спешили Баир, Лева, Владлен и Доцент. Переобнимавшись со всеми, Вован, размахивая медвежьим черепом, рассказывал про тигров, медведей, про Лешего и про парящий над тайгой хиропон. Холод, посмеиваясь, шел впереди, пытаясь увернуться от дружеских похлопываний по спине и плечам. Неожиданно он остановился. В воротах стояла Тея. На секунду замерев, она бросилась ему навстречу и повисла на нем.
- Подожди, я грязный, мокрый весь… На вот, для Марка. В тайге нашел, - он вытащил из кармана и протянул ей ухо тигра, - вот прикинь, иду, а оно лежит. Может линяют они так?
- Ушами? – Тея рассмеялась и щелкнула его рукой по лбу, - теперь у нас еще и таежные сказки будут? У меня тоже для тебя подарок, - она протянула ему кусок янтаря.
- А это что? – Холод взял у нее камешек и покрутил в руке.
- Будущее, - рассмеялась Тея, - ну, по крайней мере, так знающие люди говорят.
Вместо эпилога или Великий Северный путь
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
ИЛИ
ВЕЛИКИЙ СЕВЕРНЫЙ ПУТЬ
Санкт-Петербург. Лето 2014 года.
- Ну да, - Васюков-старший смотрел на Тею с Холодом, - Антон всегда странный был. Мы в Прибалтийске тогда жили, когда они с братом родились. Это потом меня перевели. Ну как перевели, - он замялся, - перевелся. Из-за жены…
- Скажите, а что с ней случилось? – спросила Тея.
- С собой покончила, - Васюков опустил глаза, - у нее депрессия была после аварии. Мы тогда катер свой на верфи чинили. Ну и, как положено, нас припахали. Моряк – он и на суше моряк. Бастион старый в крепости разбирали. Я, мичман мой и еще четверо бойцов. Стену продолбили, а там какие-то баллоны. Ну один матросик в него нечаянно ломом и ткнул, и газ наружу пошел. А баллоны те, еще немецкие были. Не знаю уж, что там было, но траванулись мы тогда будь здоров, но оклимались. Жена моя в медсанчасти нас выходила. Она беременная была, на третьем месяце. Нас из-под завалов вытаскивала. Трудно ей это далось. Беременность еще как-то, а потом в себе замкнулась. Чушь начала какую-то пороть. От детей отдалилась. А потом, как они чуть-чуть подросли, и сделала с собой это, - Васюков шмыгнул носом, - ну мы и уехали после этого. Я их сам растил. Правильно растил. Только вон один нормальный, а другой… вон какой вышел…
- А с кем вы этот газ обнаружили? – Тея посмотрела на Васюкова.
- Да я не помню, хотя… у меня фото старое осталось в альбоме. Тема, - крикнул он, - принеси мой альбом армейский.
Через несколько минут в комнату вошел парень. Холод удивленно уставился на него. Перед ним стоял точно такой же Васюков, только гладко выбритый и улыбчивый.
Отец взял альбом и показал на старое фото:
- Вот как раз наш экипаж. «Грозящий». Вот мичман. Эдик Хоф. Из немцев местных, - он ткнул пальцем в широко улыбающегося молодого парня, на шее которого даже на пожелтевшей фотографии хорошо просматривалась хищная родинка-паучок, - и вот по бокам как раз те матросы. Они почти местные. Где-то неподалеку жили. Фамилии, извините, уж не вспомню. Давно было. Ну, я думаю, с вашими связями… узнать будет не проблема. Кажется, этот Никита, эти тезки – два Юры, а это Илья, который поменьше… Да, Илья, он помощником рулевого был.
- Я могу взять у вас эту фотографию, - спросила Тея.
- Да можете, конечно, - ответил он, - вон вам Тема ее сейчас скопирует, - старик выдохнул, - а ведь тогда ж мы ни о чем не думали… Молодые были, страна другая была. А сейчас вон как. Я уж из дома несколько лет не выхожу. То люди пальцем тыкают, то журналисты. Слава Богу забывать стали. Да и Теме досталось. Не знаю, как он перенес все это. Из аспирантуры пришлось уйти. Он же юрист… Как с ним это случилось? Сын все-таки, - выдохнул Васюков, - нам-то только письмо пришло…
- При попытке к бегству, - отчеканил по слогам Холод, глядя на Тею, - три года назад.