— Понятия не имею, — удивлённо донеслось со стороны Сквоча.
Я удивлённо почесал в затылке.
— Согласен. Такой статистики не существует… Вывод — специалисты имеются, осталось их найти и убедить нам помочь. Но без солидной пачки кредитов Федерации говорить с ними не о чем.
Лопоухий впадал в менторский тон, однако я не стал его одёргивать. Редкий случай, когда он в своём праве.
— Убраться с планеты тоже можно. Независимые капитаны изредка навещают космопорт и берут пассажиров. Несмотря на местечковую войну, санкции в отношении Нанды Федерация не вводила, окошко в большой космос оставила. Разумеется, с конкретным перечнем товаров, разрешённых к торговле. Сайт космопорта вполне легально продаёт билеты всем желающим, имелись бы средства их купить. Ближайший рейс через полтора месяца. Самый дешёвый билет стоит четырнадцать тысяч двести кредитов. Со скидкой. Ещё месяц назад билетик стоил восемь триста, но в связи с военным положением, цены взлетели. Так что…
— Сорок две шестьсот? — присвистнул бесфамильный, дурея от столь внушительной цифры.
— Больше. Налог на покупку — десять процентов. Такие правила.
Огромные деньги. Больше трети от суммы, положенной мне по завершении пятилетнего армейского контракта. В пересчёте на материальные блага — скромненький домик в пригороде на приличной планете; простенькая, но новая машина, да и родне останется, что послать.
— В местных это сколько? — поинтересовался я. — На сегодняшний день? Может, кредит по отношению к марке упал?
— Мечтай, мечтай… Без изменений… Грубо, на десять умножай. По банковскому курсу. Чёрный рынок даст немного больше. Сколько стоят добротные документы — не спрашивай. Не знаю. Предполагаю, не дешевле билета.
Давая нам передышку, Ежи помассировал виски.
— Башка тяжёлая. Всю ночь по сети серфил, — пожаловался он. — Короче, нам требуется не менее сотни тысяч кредитов. Навскидку. Возможно, больше. Проблему пограничного контроля предлагаю пока не рассматривать. При нормальных доках — пропустят, куда денутся. Или в космопорт устроимся, чернорабочими, а в последний момент проберёмся к челноку и изобразим опаздывающих пассажиров. С настоящими билетами скандалить никто не станет. Выкрутимся. Тем более, объявление на сайте по трудоустройству видел — срочно требуются разнорабочие для взлётно-посадочных полос.
Звучало фантастически. Но начинать с чего-то нужно.
— Где мы столько денег возьмём? — Сквоч спрашивал, начисто стерев с рожи свою обычную, придурковатую весёлость. — Банк ограбим?
Лопоухий, довольный собой и произведённым эффектом, осклабился.
— Почти. Пощиплем одного гражданина. Может, часть и наскребём. Тогда и о новых ID подумаем. Помните ночь в приютском сквере?
Мы с бесфамильным синхронно кивнули.
— Я, как и вы, наверное, помимо планшета на проезжающие машины смотрел. По большей части или такси, или молодёжь развлекалась. А тачки у них через одну богатенькие… Мыслишка и пришла. Я тут по сайтам турагентств прошёлся. Выбрал ВИП-курорты. Их названия использовал как тэги для поиска в соцсетях. Хотел посмотреть на здешних богатеев. Кто, что… ну, вы поняли.
Брок, подавив усталый зевок, провёл пальцем по экрану планшета, всматриваясь в открывшуюся перед ним страничку.
Торжественно прочитал:
— Фарэй Дереба. Двадцать четыре года. Местный, — девайс повернулся к нам, являя изображение светлокожего, белокурого парня в деловом костюме. — Работает в муниципалитете, клерком при отделе связей с общественностью. Живёт с родителями, во всех анкетах указывает именно так… Папа и мама — нашёл по фамилии и внешнему сходству — бюджетники среднего звена. Папа — строительный инспектор, мамаша — помощник директора государственного бюро сертификации.
— И чё? — вырвалось у непонимающего, куда клонит сослуживец, Сквоча.
— Курорт. Я уже сказал. ВИП. Их обожаемый сынуля провёл там незабываемые деньки после окончания колледжа. Тоже, кстати, не здесь учился, в столице. А обучение там — не каждый бизнесмен потянет. Семестр — тридцать с половиной тысяч кредитов Федерации, без проживания и дополнительных лекций. Расценки на виду, никто их не прячет, рекламный баннер по первому запросу бьёт… Так вот, деточка вместе с друзьями оттянулся в райских краях по полной. У него на странице фоток нет — семейство скромность блюдёт, однако кореша из тех, кто достаток не прячет, его отметили.
Изображения замелькали каскадом, демонстрируя яркие рубахи с шортами, пляжи, красоток, барные стойки, небрежно-расслабленные фигуры позирующих. Фарэй Дереба присутствовал почти на всех снимках.
— Насмотрелись? — Ежи погасил планшет, возвращая к себе наше внимание. — Через эти фотки я на него и вышел… А потом заинтересовался родителями. Пробил должностные оклады, домашний адрес. Что сказать… На их доходы особо не пошикуешь, разве что на старость удастся немного отложить. Жалования более чем скромные. Я именно таких и хотел найти. Воришек от государства. Они везде имеются.
— Взяточники?
— Уверен. Домишко относительно скромненький — по статусу, в тусовке богемы и светских новостях не замечены. Если где и мелькали, то об этом упоминаний нет. Вот их и предлагаю вывернуть. Напоказ прилично живут, с перебором.
Лежавший до сих пор бесфамильный приподнялся на локте, глубокомысленно спросил:
— Предлагаешь поискать заначку?
— Её самую, — с уважением к прорезавшимся логическим способностям Сквоча согласился Ежи. — Коррумпированные чиновники, как правило, держат немного налички на всякий случай. Про запас. Вдруг экстренно драпать придётся или подмазывать нужного человека. Банковские ячейки не всегда под рукой.
А вот я усомнился.
— С чего вы оба взяли, что они деньги дома хранят? И вообще, есть ли они? Кроме домыслов у тебя, Ежи, больше ничего нет. Фотка, соцсети, обучение где-то там… Может, у паренька богатый дядя имеется? Подкинул родственничку на колледж…
— Может и такое быть. Слушаю твои предложения, — лопоухий не обиделся. — Сколько нам нужно, я обозначил. Где взять — расскажи.
Уел… Рассказывать нечего. Это понимали все.
Пока я думал, что ответить, Сквоч соизволил встать, проведать санузел, повозиться с водой и зубной щёткой. Заглянул в кухню.
— Ежи дело говорит, — вернувшись с чайником и кружкой, он озвучил свою точку зрения. — Я ему верю. Мозги у него что надо. Не попробуем — не узнаем. Кем трудятся мамочка с папочкой?
Ушастый без запинки ответил:
— Строительный инспектор и бюро сертификации.
— Хлебные кормушки… От себя скажу — у таких от безобидных жучков всегда в норке много чего припасено. Я это хорошо знаю.
— Откуда? Ты же приютский, — изумился болтливый выскочка.
— И что? Я в приют попал, когда мне десять стукнуло. А до этого жил с родителями, как любой нормальный ребёнок.
Продолжения не последовало. Бесфамильный налил в чашку воды, шумно выпил. Налил ещё. Повторил.
— Сквоч, мы что-то должны узнать? — почёсывая переносицу, осторожно спросил Брок. — Как твоя семья связана с продажными чиновниками?
— Напрямую. У меня папаша в бандитских десятниках ходил. Потомственный бизнес, клановый. И меня приучал к работе. Брал с собой на кражи и беседы задушевные со всякими прибедняющимися. Не на все, конечно, но кое-что посмотреть я успел, и понял главное — именно у таких вот, середняков незаметных, деньжищ — во! — он резко провёл пустой кружкой над головой. — По маковку. Копят, пенсию ждут, чтобы потом до конца жизни балдеть, ни в чём себе не отказывая. Надо пробовать!
История бесфамильного поразила. Почему-то всегда казалось, что в детские дома попадают с рождения или в силу обыденных житейских обстоятельств — автокатастрофа, стихийное бедствие, маргинальные низы общества… а тут — банда, клан, отец-десятник… Готовый сюжет для книжки.
— С семьёй что? — любопытство ушастого перевесило тактичность.
— Мертвы. Я с классом на экскурсию поехал… когда вернулся — все покойники. Полиция установила — разборки. Мой родитель кого-то порешил, ему ответка прилетела. Чтобы и меня не кокнули — кровники вендетту объявили — отправили по программе защиты свидетелей в приют. Имя сменили, а фамилию я сам менять отказался. Наследство, как-никак… Лучше никакой, чем чужая. Там таких много имелось, бесфамильных. Специализированный интернат закрытого типа при Министерстве Внутренних Дел. Тюрьма, по сути. Дальше корпуса ходить нельзя, спортивная площадка в строго отведённые часы. Повсюду воспитатели-надзиратели, за провинности — карцер. По окончании — армия. Чтобы, значит, сразу долги кровные возвращать не побежали… Отслужу — фамилию верну. Обязательно.