— Куда?
— Ко мне. Родители в отъезде, прибудут к понедельнику. Оторвёмся…
Крыша у чувака явно протекла. Приглашать домой малознакомого типа, с которым познакомился только что? И где? В клубе? Кто его адекватным назовёт?
Новый чмок, в щёку. Белобрысый качнулся, удерживая равновесия и лапу на моей жопе.
Да он пьян! Добрались коктейли до подкорки, расслабили, отключив здравый смысл.
Ну да, принял Фарэй изрядно, штормить бедолагу начинает…
Но это шанс! Сам домой зовёт! Туда, куда мы дорожку ищем!
— Я без машины, — кстати вспомнился упущенный пункт в сборе информации.
— Забей. Я на тачке.
— Ты пьян!
— Автопилот довезёт.
— Ну… не знаю.
Со стороны это должно было выглядеть как колебания и сомнения. Все девушки, с кем сводила меня судьба, поступали так, когда я намекал на более тесные отношения. Проще говоря, ломались по женскому обычаю. Выкаблучивались, набивали цену, чтобы не выглядеть легкодоступными блядями.
Меня ведь сейчас нахально «клеят», и соглашаться без двусмысленных раздумий — элементарно неприлично.
Послать всегда успею… Интересно, мои бывшие подружки так же рассуждали, поначалу не говоря ни да, ни нет, и только потом, после разновариантных прелюдий, позволяя уложить себя на спину?
Ягодицу сжало. Фарэй ускорял процесс, подталкивая к нужному решению. По бицепсу скользнула ладонь мужеложца.
— Ты сильный… Горячий…
Во даёт! И не противно ему?
Похоже, нет… В зрачках шальное безумие, скулы напряглись, дыхание глубокое, отрывистое. Гормончики заплясали…
Хрен с тобой, белобрысенький. Мальчика на ночь возжелалось? Получишь.
— Пойдём, воздухом подышим. Жарко. Хочу проветриться.
Взяв его за руку, я направился вдоль стен, к выходу из клуба. Миновал лестницу, лысого охранника, пробрался сквозь толпящихся у входа. Вечерний сумрак разгоняли фонари, давая вполне приличную видимость.
Где мои товарищи?
Чертыхнувшись, я догадался, что им меня в этой толпе не разглядеть. Надо подать знак, пусть поближе подойдут.
Дереба дышал в затылок.
— Воздух какой свежий… — нужно время и способ дать себя заметить. — Сказка!
Высвободив руку, я скользнул на обочину проезжей части, повернулся к мнящему себя мастером пикапа белобрысому, и, видя его осоловелый взгляд, свистнул, натягивая блаженную улыбку.
— Не спать! Ночь только начинается!
На меня оборачивались. Похоже, такое проявление эмоций здесь не в чести. Деревенщина я, с западного побережья. Простите.
Свист пошёл на пользу. Объект вскинулся, задрал подбородок, хохотнул:
— Не сплю, Виталис. Не сплю.
За толпой возникла нескладная фигура Сквоча. Убедившись, что со мной всё в порядке, он сощурился и вальяжно пошёл мимо. За ним, поодаль, недоумевал Ежи.
Дождавшись, пока бесфамильный поравняется со мной, я извлёк приобретённый ранее косяк, снял защитную пробку с колбочки.
— Бро, огонь есть?
— Не, — мой вечно гыгыкающий сослуживец отыгрывал роль на все сто. Ленив, расслаблен, равнодушен.
— Жаль. Мы тут с корешем пыхнуть хотели. Ну ладно! Удачи тебе! — и обратился к Деребе. — Давай разобьём и поедем. К тебе…
Надеюсь, посыл истолкован верно.
Откуда-то сбоку возникла зажигалка, а знакомый бас хмыря в жилетке с юбкой протрубил:
— Взрывай.
Сленг, в принципе, понятен. Только у меня дома предпочитали термин «ломать».
Да какая разница?
Воспользовавшись предложением, прикурил, но затягиваться не стал, протянул самокрутку Фарэю.
— Ты первый.
Он отказался.
— На бухло — шмаль? Виталис, от этого мозги расплавятся! По кускам себя собирать будешь.
Сука… пьяный, пьяный, а соображает.
— Ой, ты ещё мне лекцию прочитай о вреде наркотиков, — нарочито сварливо отмахнулся я. — Тоже мне, выискался любитель здорового образа жизни. Не хочешь — не надо. Сам справлюсь.
Закончив тираду, напустил на лицо вселенскую обиду и скорбь. В сторону будущего любовника демонстративно не смотрел, давая понять, что более чем реальный шанс отыметь «бисёнэна» у него срывается напрочь.
Робкое, извиняющееся поглаживание по плечу.
Дёрнулся, припоминая, как это делали девушки, столкнувшись с излишней прытью с мужской стороны. Сжал губы в гузку, бейсболку надвинул на брови, насупился. Косяк с травкой зажал между пальцев.
— Давай, чего уж… — Фарэй забрал наркотик, со знанием дела затянулся.
Задержал дыхание, прикрыл глаза, протянул самокрутку обратно.
Моя очередь.
Набрав самую малость едкого дыма в рот, зажмурился, мечтая не закашляться. Выждав приличествующую паузу, задрал голову вверх и выпустил сквозь зубы терпкую, туманную струйку.
Передал травку герою-любовнику. Тот взял, затянулся по новой, да так, что самокрутка убавилась на треть.
— Прикольная штука! — откладывая новую порцию смешанного бородачом яда, которую требовалось употребить для поддержания компании, я попробовал заболтать белобрысого. Его вот-вот накроет. Приход будет мощнейший. — У нас ничего похожего не водится. Тонко пробирает. Вкусно. Будто на волнах качаешься, под звёздами. Небо чистое…
— А-а… — осмелился согласиться Фарэй, но больше одной буквы не осилил. Заплетык языкался.
Началось.
Осоловев, он уже плохо понимал, что творится вокруг и безропотно принял вонючую отраву. Так и докурил, окончательно теряя ориентацию в пространстве.
Рубануло любителя мальчиков мощно, точно из пушки. Пришлось в срочном порядке подхватывать стремительно обмякающее, норовящее рухнуть тело.
Я сам держался из последних сил. Вдыхай, не вдыхай, а свою дозу дури схлопотал, никуда не делся.
— Тачка твоя где?
— Ам…
— Точнее.
Вдоль тротуара припарковано множество машин самых разных марок и дороговизны. Какая из них Деребы?
— Вон та, тёмно-синяя. У второго столба отсюда, — на выручку пришёл бородач, продавший наркотик. — Фар снова в говно?
— Сам видишь.
— Помочь дотащить?
— Справлюсь.
От помощи я отказывался с сожалением. Белобрысый оказался увесистым юношей. Но, чем скорее закончу трепаться, тем быстрее обо мне забудут. Не навсегда — до первого вопроса копов, однако и то в радость.
Тащить безвольную тушу — та ещё мука. Идти она толком не может, зато постоянно норовит соскользнуть, цепляется носками туфель за любую неровность тротуара, а центр тяжести перемещается со скоростью пули.
Но дотащил, не уронил, хотя футболку — хоть отжимай от пота.
Оказавшись у родного автомобиля, вялое предплечье Деребы пришло в движение, на долю секунды прижавшись к боковому стеклу. Пискнула сигнализация.
У него и транспорт к ID-импланту привязан?
Периферийное зрение выцепило Ежи и Сквоча. Поблизости трутся, по сторонам поглядывают.
Подвёл (или поднёс — сам запутался) богатого сыночку к водительской двери. Открыл, принялся впихивать перепивши-укуренного в салон, следя, чтобы он не треснулся головой о стойку. Получилось относительно легко — у отключившегося водителя сработала мышечная память, заставляя ноги самопроизвольно втянуться внутрь, а руки шарить в поисках руля.
На мгновение он пришёл в себя и с детской непосредственностью поинтересовался:
— Ты кто?
— Друг.
— А… ну пока… приятно было… — пробубнил Дереба, пытаясь дотянуться до дверной ручки.
Стоп! Ты ещё завести попробуй и без нас уехать!
Не придумав ничего лучше, я навалился на сидящего Фарэя и пролез на соседнее сиденье, прижимая его руки к корпусу. Устроившись, перегнулся, захлопнул дверь.
Парни просчитали правильно. Пока я разбирался, где тут стеклоподъёмник или ручка для открывания, они уже влетели на заднее сиденье.
— Поехали! — лопоухий выглядел возбуждённым. — Вит! Приложи его ласту к вон той панельке, справа от руля.
Долго искать не понадобилось. Овальная сенсорная панель оказалась единственным устройством, находящимся в активном режиме и подсвеченной тусклым голубоватым светом.
Произведя нехитрую манипуляцию с конечностью белобрысого, мы все с приязнью отметили включившиеся приборы управления. Послышался лёгкий шум готового к работе электропривода.