Нашли – помнишь тот тупичок его? Он там лежит. Скелет, заваленный патронами. Скупой рыцарь апрашкинского ордена. Умер от истощения, когда мог полстанции скупить. Так то.
Теперь, говорят, апрашкинцы уже и до Сенной доходят. Совсем распоясались демоны.
– Нет, робяты, вы как хотите, – подвел итог Убер, – а на Апрашку мне ходу нет. И вам не советую. Кстати, Кузьмич…
Угрюмый диггер повернулся. На правой щеке у него был след ожога.
– Чего тебе
Убер продолжил:
– Кузьмич, а ты случайно не к Марсову полю идешь?
– Мм? Не твое дело, лысый черт.
– Да знаю, что туда. Ты только к турнику там не подходи.
Кузьмич опешил. Вокруг засмеялись.
– Чего?!
– К турнику, говорю, не подходи, – предупредил Убер. – Приплющит так, мало не покажется.
Кузьмич повертел головой. Не то чтобы его тянуло сделать пару подтягиваний в «химзе», противогазе и с огромным баулом за плечами, но… сам факт.
– Ээ… почему? – спросил нехотя.
– Аномальная зона, – туманно пояснил скинхед. – Про Мертвого Скинхеда слышал?
– Про кого? Что ты мелешь?!
– Скинхед Виталик. Мертвый. Ходит с ножом в сердце, вот отсюда торчит рукоять, – Убер показал. – Какой-то дешевый кухонный нож… Виталик всегда появляется с белой болонкой – грязной, мертвой, на поводке. Он ее волочит за собой и иногда кличет: «ко мне, ко мне, хищная тварь».
Увидев живого человека, Виталик подбегает и выбрасывает руку с криком «Зиг Хайль».
Если ты молчишь, Виталик бегает вокруг тебя со зверским лицом, кричит что-то и норовит пнуть под зад. Но это, в общем, неопасно, только сильно раздражает. Побегает, побегает – и убежит куда-нибудь. Смотришь, он уже пропал, только след в пыли от мертвой болонки, которую волоком тащили… И все, прощай Виталик.
Если же на «Зиг Хайль» ты ответил тем же, то – ты пропал. Виталик берет тебя «покачаться на турнике». И все, можешь читать отходную, поганый нацист.
Кузьмич опешил.
– Почему сразу нацист-то? – обиделся он.
– А кто еще на «зигу» автоматически ответит «зигой»? – резонно заметил Убер.
– Ээ… хмм. Верно.
– В общем, зиганешь разок – и все. Кранты. Будешь висеть на турнике, пока не сдохнешь… Мы пару раз находили высохшие трупы на турниках. Умерли, а за перекладину продолжали держаться. Настоящие арийцы, ага!
– Тьфу на тебя, – сказал Кузьмич в сердцах. Отвернулся от скинхеда и начал есть.
После завтрака отец повел ее знакомиться с диггерами. Многих он знал, многие знали его. Убер оказался командиром «красных скинов» и старым знакомым отца.
– Это кто? – спросил Убер, глядя на Наташку. Голубые глаза его улыбались. – Что за пацан?
– Сам ты пацан, – огрызнулась девочка. Ей самой не нравилась короткая стрижка, но что поделаешь. Скинхед засмеялся, поднял ладони.
– Ну-ну, не обижайся. Ты все равно красотка.
– Наталья. Дочь моя, – представил отец. – Единственная. Вот, смену себе готовлю. Сегодня первая «заброска». Обучу ее, потом дело передам свое. Караваны водить будет.
– А жена твоя где, Игорь? А сын?
Отец молчал. Убер понял и кивнул.
– Прости, брат. Светлая память.
– Да, – сказал отец. – Да.
Наташка увидела, как плечи его едва заметно дрогнули. После смерти мамы и брата отец стал тревожным. Что-то в нем изменилось. А раньше он был безоглядно смелый и даже наглый – вот как этот Убер.
– Ух! – скинхед помедлил. – Так ты не пацан, а пацанка? Уважаю. Не забудьте отлить на «герму». На удачу.
– Это уж как положено, – сказал отец. Скинхед улыбнулся.
– Слушай, друг Наташка, – сказал он. – А ты слышала историю про неразменный патрон?
– Убер! Ты чего там опять сочиняешь? – отец забеспокоился. «Тревожный», опять подумала Наташка и устыдилась. – Ей отдыхать надо, а не байки твои слушать.
– Я хочу послушать, – сказала Наташка твердо. – Это ведь выдумка?
– Истинная правда, – поклялся Убер. – Все мои истории – истинная правда. Так хотите послушать? Садитесь и слушайте. Итак, неразменный патрон…
Наташка с отцом сели. От разогретых карбидных ламп шло приятное тепло. Скинхед устроился поудобнее и заговорил:
– Это такой патрон «пятерка». Калибра 5.45 для калаша. Гильза зеленоватая, словно окислилась давным-давно. На пуле небольшая царапинка и остатки зеленой краски – словно трассирующий. В общем, если вам такой попадется – осторожней.
Неразменный патрон потому и называется неразменным, что – зарядишь его, выстрелишь, а через некоторое время он у тебя снова окажется в кармане.
– Ну, так отлично же! – сказал отец. – Я бы хотел…
– Вы не поняли, – сказал Убер. – Расплатиться им нельзя. То есть, можно – но один раз. Больше он к тебе не вернется. А вот если выстрелить – во врага, то он снова тут как тут… То есть, если убил кого-то… или тяжело ранил.