| I am sure that I, sitting with them, and walking with them, and talking with them, and noticing from day to day how they went on, falling deeper and deeper in love, and saying nothing about it, and each shyly thinking that this love was the greatest of secrets, perhaps not yet suspected even by the other--I am sure that I was scarcely less enchanted than they were and scarcely less pleased with the pretty dream. |
Я то сидела, то гуляла, то разговаривала с ним и Адой и подмечала, как они день ото дня все сильнее влюбляются друг в друга, не говоря об этом ни слова и каждый про себя застенчиво думая, что его любовь - величайшая тайна, о которой, быть может, еще не подозревает другой, - и, конечно, я была очарована не меньше, чем они сами, и не меньше, чем они, пленена их чудесной мечтой. |
| We were going on in this way, when one morning at breakfast Mr. Jarndyce received a letter, and looking at the superscription, said, |
Так вот мы и жили; но как-то раз утром во время завтрака мистер Джарндис получил письмо и, бросив взгляд на фамилию отправителя, воскликнул: |
| "From Boythorn? |
"От Бойторна? |
| Aye, aye!" and opened and read it with evident pleasure, announcing to us in a parenthesis when he was about half-way through, that Boythorn was "coming down" on a visit. |
Так, так!" - потом распечатал письмо и начал читать его с видимым удовольствием, а когда дошел примерно до половины, прервал на секунду чтение и объявил, что Бойторн "собирается к нам" погостить. |
| Now who was Boythorn, we all thought. |
"Интересно, кто такой этот Бойторн?" - думали мы. |
| And I dare say we all thought too--I am sure I did, for one--would Boythorn at all interfere with what was going forward? |
И, конечно, все мы думали также - я во всяком случае, - а не помешает ли он тому, что у нас назревает? |
| "I went to school with this fellow, Lawrence Boythorn," said Mr. Jarndyce, tapping the letter as he laid it on the table, "more than five and forty years ago. |
- С Лоуренсом Бойторном я учился в школе, -сказал мистер Джарндис, хлопнув письмом по столу, - это было сорок пять лет назад; нет -больше. |
| He was then the most impetuous boy in the world, and he is now the most impetuous man. |
В те времена он был самым пылким мальчишкой на свете, теперь нет более пылкого мужчины. |
| He was then the loudest boy in the world, and he is now the loudest man. |
В те времена он был самым шумливым мальчишкой на свете, теперь нет более шумливого мужчины. |
| He was then the heartiest and sturdiest boy in the world, and he is now the heartiest and sturdiest man. |
В те времена он был самым добродушным и здоровым мальчишкой на свете, теперь нет более добродушного и здорового мужчины. |
| He is a tremendous fellow." |
Очень большой человек. |
| "In stature, sir?" asked Richard. |
-То есть рослый, сэр? - спросил Ричард. |
| "Pretty well, Rick, in that respect," said Mr. Jarndyce; "being some ten years older than I and a couple of inches taller, with his head thrown back like an old soldier, his stalwart chest squared, his hands like a clean blacksmith's, and his lungs! There's no simile for his lungs. |
- Да, Рик, и рослый, - ответил мистер Джарндис, -он лет на десять старше меня, дюйма на два выше; голова закинута назад, как у старого воина, руки сильные, как у кузнеца, только белые, грудь колесом, а легкие!., других таких легких во всем мире не сыщешь. |
| Talking, laughing, or snoring, they make the beams of the house shake." |
Говорит ли он, хохочет ли, храпит ли - в доме балки дрожат. |
| As Mr. Jarndyce sat enjoying the image of his friend Boythorn, we observed the favourable omen that there was not the least indication of any change in the wind. |
Мистер Джарндис, по-видимому, любовался обликом своего друга Бойторна, и мы заметили доброе предзнаменование - исчезли все признаки того, что ветер может перемениться. |
| "But it's the inside of the man, the warm heart of the man, the passion of the man, the fresh blood of the man, Rick--and Ada, and little Cobweb too, for you are all interested in a visitor--that I speak of," he pursued. |
- Но, Рик... и Ада, а также вы, маленькая Паутинка (ведь все вы интересуетесь нашим новым гостем), - продолжал он, - когда я назвал его большим человеком, я думал о его душе, его горячем сердце, страстности, свежести восприятия. |