| There is something indefinably keen and wan about her anatomy, and she has a watchful way of looking out of the corners of her eyes without turning her head which could be pleasantly dispensed with, especially when she is in an ill humour and near knives. |
Плечи и локти у нее острые, и она так худа, что кажется истощенной; к тому же она привыкла, особенно когда сердится или раздражается, настороженно смотреть вокруг, скосив глаза и не поворачивая головы, от чего ей лучше было бы отвыкнуть. |
| Through all the good taste of her dress and little adornments, these objections so express themselves that she seems to go about like a very neat she-wolf imperfectly tamed. |
Она одевается со вкусом, но, несмотря на это и на всякие побрякушки, которыми она себя украшает, недостатки ее так бросаются в глаза, что она напоминает волчицу, которая рыщет среди людей, очень чистоплотная, но плохо прирученная. |
| Besides being accomplished in all the knowledge appertaining to her post, she is almost an Englishwoman in her acquaintance with the language; consequently, she is in no want of words to shower upon Rosa for having attracted my Lady's attention, and she pours them out with such grim ridicule as she sits at dinner that her companion, the affectionate man, is rather relieved when she arrives at the spoon stage of that performance. |
Она не только умеет делать все, что ей надлежит делать по должности, но говорит по-английски почти как англичанка; поэтому ей не приходится подбирать слова, чтобы облить грязью Розу за то, что та привлекла внимание миледи, а сидя за обедом, она с такой нелепой жестокостью изливает свое негодование, что ее сосед, любимый камердинер сэра Лестера, чувствует некоторое облегчение, когда она, взяв ложку, на время прерывает свою декламацию. |
| She, Hortense, been in my Lady's service since five years and always kept at the distance, and this doll, this puppet, caressed--absolutely caressed--by my Lady on the moment of her arriving at the house! |
Она, Ортанз, целых пять лет служит у миледи, и всегда ее держали на расстоянии, а эта кукла, эта марионетка, не успела она поступить сюда, как ее уже обласкала - прямо-таки обласкала - хозяйка! |
| Ha, ha, ha! |
Ха-ха-ха! |
| "And do you know how pretty you are, child?" |
"А ты знаешь, дитя мое, какая ты хорошенькая?" - |
| "No, my Lady." You are right there! |
"Нет, миледи". (Тут она права!) |
| "And how old are you, child! |
"А сколько тебе лет, дитя мое? |
| And take care they do not spoil you by flattery, child!" |
Берегись, как бы тебя не избаловали комплиментами, дитя мое!" |
| Oh, how droll! |
Ну и потеха! |
| It is the BEST thing altogether. |
Лучше не придумаешь! |
| In short, it is such an admirable thing that Mademoiselle Hortense can't forget it; but at meals for days afterwards, even among her countrywomen and others attached in like capacity to the troop of visitors, relapses into silent enjoyment of the joke--an enjoyment expressed, in her own convivial manner, by an additional tightness of face, thin elongation of compressed lips, and sidewise look, which intense appreciation of humour is frequently reflected in my Lady's mirrors when my Lady is not among them. |
Короче говоря, все это так восхитительно, что мадемуазель Ортанз не может этого забыть, и еще много дней, за обедом и ужином и даже в кругу своих соотечественниц и других особ, служащих в той же должности у приехавших гостей, она порой внезапно умолкает, чтобы вновь пережить полученное от "потехи" наслаждение, и оно проявляется в свойственной ей "любезной" манере еще сильнее напрягать черты лица, бросать вокруг косые взгляды и, поджимая тонкие губы, растягивать до ушей крепко сжатый рот -словом, выражать восхищение собственным остроумием при помощи мимики, которая нередко отражается в зеркалах миледи, когда миледи нет поблизости. |
| All the mirrors in the house are brought into action now, many of them after a long blank. |
Для всех зеркал в доме теперь находится дело, и для многих из них - после длительного отдыха. |
| They reflect handsome faces, simpering faces, youthful faces, faces of threescore and ten that will not submit to be old; the entire collection of faces that have come to pass a January week or two at Chesney Wold, and which the fashionable intelligence, a mighty hunter before the Lord, hunts with a keen scent, from their breaking cover at the Court of St. James's to their being run down to death. |
Они отражают красивые лица, глупо ухмыляющиеся лица, молодые лица, лица, что насчитывают добрых шесть-семь десятков лет, но все еще не желают поддаваться старости, словом, весь калейдоскоп лиц, появившихся в январе в Чесни-Уолде, чтобы погостить там од ну-две недели, - лиц, на которых великосветская хроника, грозная охотница с острым нюхом, охотится с тех пор, как они, впервые поднятые с логовища, появились при Сент-Джеймском дворе, и вплоть до того часа, когда их затравят до смерти. |
| The place in Lincolnshire is all alive. |
В линкольнширском поместье жизнь бьет ключом. |
| By day guns and voices are heard ringing in the woods, horsemen and carriages enliven the park roads, servants and hangers-on pervade the village and the Dedlock Arms. |
Днем в лесах гремят выстрелы и звучат голоса; на дорогах в парке оживленное движение: скачут всадники, катят кареты; слуги и прихлебатели заполонили деревню и постоялый двор "Герб Дедлоков".
|