Поэтому стоило Минерве многозначительно изогнуть бровь в мою сторону, как я послал ей в ответ самый категоричный и свирепый взгляд, на который был способен. Идиотов на собственных отработках мне и так хватало сверх меры. Нет уж, пускай декан Гриффиндора сама мучается с собственными воспитанниками.
Безуспешно проскользив взглядом по лицам коллег и не найдя в них сочувствия и стремления помочь, Макгонагалл тяжело вздохнула. Но вдруг она заметила Квирелла, закатывающего глаза так, словно он пытался заглянуть себе в голову изнутри. Минерва враз повеселела: козел отпущения был найден.
— Квиринус, — обманчиво доброжелательно проговорила она, — вы кажется, говорили, что у вас не было времени разобрать учебные отчеты ваших предыдущих коллег, так как их накопилось слишком много за предыдущие годы?
Квирелл нервно задергался, пытаясь сообразить, какой ответ от него ожидают.
— Д-да, — прокаркал он, — кажется, уп-поминал.
— Какая удача! — воскликнула Минерва, и весь преподавательский состав облегченно вздохнул. — Наконец-то у вас появилась возможность привести их в порядок! Поттер всю неделю сможет приходить к вам после уроков и помогать разбирать бумаги!
По кислой, лишенной энтузиазма реакции Квирелла было ясно, что в свободное от уроков время он предпочел бы куда охотнее плевать в потолок или трясти тюрбаном в «Кабаньей голове». Однако его безвольный разочарованный взгляд загорелся ликованием, едва он осознал, что у него в кабинете будет протирать штаны не Моргана знает кто, а сам Избранный собственной персоной!
Убожество! Мерлин, какое же убожество! На старости лет он небось по пять раз на дню будет рассказывать соседям и выжившей из ума жене, как один год давал по шеям самому великому Гарри Джеймсу Поттеру.
Хоть бы засранец напортачил ему как следует!
***
На этот раз наказание Макгонагалл оказалось эффективным, и Поттера с тех пор ни разу не ловили ночью. При этом спустя неделю непыльного перебирания бумажек щенок совсем захирел и выглядел так, будто его истоптало стадо кентавров. Учиться при этом продолжал прилично и вел себя впредь аки агнец невинный. Может собратья по факультету отлупили его за потерянные баллы, и он активно принялся их возвращать?
Мне бы давно уже наскучило наблюдать за мальчишкой и ломать голову над его угрюмой странностью, если бы не та разительная перемена, которая произошла с ним с начала года. В сентябре я видел другого Поттера: бесшабашного, вертлявого, даже порой хамоватого, но при этом какого-то живого — по крайней мере его легкомыслие и тупость соответствовали его возрасту. Тот Поттер был мне остро неприятен, потому что слишком явно напоминал своего покойного прохвоста-отца.
Теперь же он нисколько не походил ни на Джеймса, ни даже на себя прежнего. Поттер не переносил людей. В среде студентов он избегал любого, кто пытался заговорить с ним или пойти на контакт; при общении с преподавателями, в частности со мной, в его глазах помимо страха вспыхивала затаенная мучительная злоба. Я начал сомневаться в том, что он ничего не знал о моем прошлом. Вопрос в том, кто мог посвятить его в подробности моих отношений с бывшими однокурсниками? Его тетка не могла рассказать ему о моей роковой ошибке, которая обернулась гибелью четы Поттеров, вряд ли нашлось три или четыре волшебника в магическом мире, которые были бы настолько осведомлены об этой темной истории. Были ли у его ненависти личные мотивы или банальной причиной являлось мое критичное отношение к мальчишке? Черт его знает, и вряд ли меня должно было это волновать.
Я был уверен лишь в одном — если Поттер задумал что-то запретное, я так или иначе об этом узнаю. Моя интуиция никогда еще меня не подводила.
Комментарий к Глава 1
Не бечено.
========== Глава 2 ==========
Моя неуемная энергия требовала сложной высокопродуктивной деятельности, но жизнь распорядилась иначе, и моя работа заключалась в том, что я варил скучные стандартные зелья для больничного крыла, патрулировал коридоры и преподавал, растрачивая свой талант и профессионализм на безмозглых детей, которые никогда в жизни не оценят моих стараний.
Однообразие школьной жизни и, возможно, разочарование в идеях Темного Лорда убили мои стремления и амбиции еще в молодости (сейчас мне был всего лишь тридцать один год, но этот факт не мог изменить того, что состояние, называемое «молодостью», прошло для меня давно).
Поэтому теперь мне оставалось лишь грезить мечтами о будущем, в котором я однажды смогу заниматься лишь тем, что мне самому будет интересно, и которое вероятнее всего никогда не наступит. Опять же проклятая интуиция.
Я много раз пытался понять, как дошел до такой скучной жизни, что моим единственным развлечением стало беспокойство о сыне бывшего врага (бывшего - потому что мертвого, а не потому, что я перестал считать его врагом).
Поттер пребывал в анабиозе и жил словно по инерции, все больше заворачиваясь в свой кокон и зарабатывая себе репутацию отщепенца.
Все свободное время его единственными приятелями были пыльные библиотечные книги, в которых он не то чтобы души не чаял, а скорее пытался спрятаться от ненавистного ему мира.
У него случались редкие проблески в те моменты, когда его ноги отрывались от земли, а сам он носился на метле над квиддичным полем. Тогда Поттер, словно очнувшись ото сна, ненадолго приходил в себя, и я вновь видел в нем ребенка, а не то безвольное дрессированное животное, которое он напоминал мне последние месяцы. Когда его пальцы касались снитча, мальчишка выглядел так, будто в ту же секунду становился счастливее всех на свете: он беспечно смеялся, но его улыбка никогда не предназначалась шумным трибунам, скандирующим его имя - он нежно смотрел на трепыхающиеся крылышки бездушного золотого мячика, к которому, казалось, был привязан больше, чем к любому из живых.
Квиддич был единственной нитью, которая связывала Гарри Поттера со школой и магическим миром. Он был в нем настолько хорош, что даже Минерва, которая, к несчастью, неравнодушно дышала к этой игре, сменила по отношению к Поттеру свой гнев на милость.
- Мистер Поттер! - однажды особенно расчувствовавшись после победы львов, она подбежала к ловцу Гриффиндора, как какая-то девчонка-третьекурсница.
- Поздравляю с успехом! Без преувеличения могу сказать, что я горжусь своей сборной!
Я с удивлением наблюдал, как вместо благодарности на ее слова лицо мальчишки перекосилось от презрения и ненависти. Лишь на мгновение он дерзко взглянул декану в лицо, но тут же опустил глаза и, ничего ей не сказав, почтительно кивнул и ушел прочь с поля. Минерва долго и задумчиво смотрела ему вслед.
Поттер оказался злопамятным малым: за свою жёсткую позицию в вопросах дисциплины, профессор трансфигурации попала в список нежелательных лиц.
***
Стоило мне однажды порадоваться, что в Хогвартсе в последние месяцы стало спокойнее, чем в пансионате благородных девиц, как произошел неслыханный по своей наглости случай.
В мою личную лабораторию пробрался вор.
Я не представлял, кому пришло в голову так рискнуть и совершить это самоубийственное деяние - лишь почувствовал, что сработали сложные сигнальные чары, после чего сразу же бросился в подземелья.
Взломщик все еще был внутри, когда я рывком распахнул прикрытую для вида незапертую дверь и, влетев в лабораторию, замер посреди нее в удивлении.
В кабинете было пусто. Я ощутил лишь сквозняк, ворвавшийся вместе со мной из коридора.
Но чары не могли обмануть!
На факт незаконного проникновения указывали зажженные в лаборатории свечи и распахнутые дверцы шкафа с дорогими и редкими ингредиентами!
- Кто здесь? - прорычал я, обшаривая взглядом каждый угол. Ублюдку было негде от меня спрятаться.