Глаза его горели азартом психа, готового на всё. Умка всё ещё сидела с ошарашенными глазами.
— Во-первых, не смотри на меня так, будто я предлагаю тебе прыгнуть в жерло вулкана за мороженым. Во-вторых… — Он нервно почесал затылок. — Ладно, это действительно похоже на прыжок в вулкан. Но с научным подходом!
Медведица тяжело вздохнула — такой глубокий вздох, что из её ноздрей вылетели две снежинки, кружась в воздухе, как конфетти перед казнью.
— Опять меня занесло. В общем, я как обычно сяду на границе действия смертельной ловушки, а ты заходить в неё не будешь, если я вдруг отключусь, твоя задача вытащить меня за шкибот и перенести в пещеру поближе к печке. Всё ясно? Да чтоб тебя, объяснить доходчивее? Короче, схема проста: я иду играть в «замри» с антарктическим демоном, а ты стоишь на подхвате. Если я вдруг стану похож на эскимо — тащи меня обратно, грей и не смей слизывать!
Умка вдруг оживилась, уши торчком — видимо, слово «эскимо» вызвало у неё гастрономические ассоциации. Медведица многозначительно облизнулась.
— Нет-нет, это была метафора! Я не настоящий эскимо! — поспешно добавил Сергей, инстинктивно прикрывая шею руками. — Хотя, если что, я действительно буду покрыт глазурью… Ледяной… Ох чёрт, теперь мне самому страшно. Всё ясно?
Выслушав длинный монолог Краса, Умка сделала задумчивое выражение морды, затем широко улыбнулась своим оскалом и покачала головой в знак согласия.
— Ладно, принимаю твоё молчание как «да». Поехали! Хотя стоп… — Крас вдруг осёкся. — Ты вообще поняла хоть половину из того, что я сказал? Или просто ждёшь, когда я заткнусь и дам тебе стейк?
В ответ медведица ткнула его мордой в грудь, сбивая с ног — что в её языке жестов явно означало: «Давай уже, болтун, или я сама тебя туда зашвырну!»
— Эх, не зря я тебя Умкой назвал! — Крас расчувствованно потрепал медведицу по загривку. — Умей ты разговаривать, я бы, наверное, сгорел от зависти. Ты бы мне ещё и бухгалтерию вела, пока я тут в горной пыли валандаюсь!
Умка гордо подняла морду, явно принимая это за комплимент, хотя, возможно, просто почуяла запах вчерашней колбасы в кармане Сергея.
— Ладно, инструкции ясен-понятен, принимаемся за дело! Бегом на поверхность. По моим ощущениям, ледяной апокалипсис накроет нашу пещеру минут через тридцать. — Герой сделал паузу и закатил глаза. — Хотя кому я это рассказываю? Ты ж и сама всё знаешь. Ведь я, гениальный стратег, эту способность у тебя, собственно, и украл.
Расправив плечи, он самодовольно подбоченился: — Кто молодец? Я молодец!
Но за этим театральным бахвальством скрывалась липкая, холодная тревога, которая подползла к горлу и застряла там комом, словно недожёванный сухарь. Сергей отчаянно пытался убедить себя и Умку заодно, что всё под контролем, но внутри всё сжималось от осознания риска.
«Если облажаюсь — прощай, навыки патриарха. Здравствуй, уровень „чайник“ и вечное стыдобойство перед кузнецами», — пронеслось у него в голове.
Но то, что он мог получить взамен, стоило даже такого отчаянного шага. Если, конечно, не превратиться в ледяной памятник самому себе по дороге.
— Ну что, партнёр? — Крас глянул на Умку, пытаясь скрыть дрожь в голосе под маской бравады. — Или мы сделаем это, или будем всю жизнь жалеть, что не попробовали. Ну, точнее, я буду жалеть. А ты, наверное, просто съешь мои запасы и с чистой совестью найдёшь себе новую пещеру, где будешь пожирать полярных волков и изредка вспоминать, какой же дурак был у тебя в друзьях.
Медведица фыркнула и бодро ткнула его мордой в спину, всем своим видом показывая, что устала от разговоров.
Выйдя из пещеры, Крас торжественно плюхнулся в снег в позе лотоса, тут же пожалев об этом — пятой точкой он моментально ощутил, что «медитировать» на вечной мерзлоте всё равно что сесть на гигантскую языческую морозилку.
— Одежда, свёртывайся! — скомандовал он, и весь наряд послушно исчез в подпространственном кармане.
Теперь он сидел в чём мать родила — если, конечно, мать рожала его посреди арктической бури. Умка, наблюдающая за этим, прикрыла глаза лапой — то ли от стыда, то ли чтобы не видеть предстоящего превращения хозяина в ледяной памятник самому себе.
И вот оно началось. Спустя несколько минут область нулевого давления начала действовать и Сергей сделал то, что задумал — отключил внутренний обогрев. И мир мгновенно превратился в адскую морозильную камеру.
— А-а-а-а, мама родная! — его тело скрутило от боли, будто миллионы ледяных игл впивались сразу под кожу. Холод не просто обжигал — он вгрызался в плоть, пробирался в кости, заползал в лёгкие с каждым судорожным вдохом. Страх накрыл с головой. Казалось, ледяная стужа врывается внутрь его души, а энергия хол проникает в каждую клетку его организма. Перед его глазами замаячила скорая кончина.
«Вот и всё. Сейчас я стану человеческим эскимо. Умка потом будет меня грызть, как тот несчастный сухой паёк…».
Но спустя пару мгновений что-то изменилось.
Как только хол полностью завладела его телом, страх отступил, и боли он больше не чувствовал. На миг герой даже подумал что умер, но по ощущения был всё ещё жив.
— Ну что, Хол, теперь мы с тобой на «ты»?
Крас рассмеялся, и его голос разнёсся ледяным эхом внутри воронки, будто сама стихия вторила ему. Страх исчез — теперь холод был не врагом, а частью его самого. Он оглядел себя — кожа отливала морозной синевой, словно его вены наполнились не кровью, а жидким азотом. Движения стали невесомыми, будто гравитация здесь, в сердце бури, отменилась специально для него.
— Интересно, я теперь светиться буду в темноте, как светлячок? — пошутил он, разглядывая ладони. — Ладно, главное — не синий экран смерти…
Сделав шаг вперёд, он не почувствовал сопротивления — воздух (если это можно было назвать воздухом) обтекал его, как давнего знакомого. Дышать было не нужно — тело само поглощало энергию холода, перерабатывая её в жизнь, он существовал за счёт энергии хол и низкая температура никак ему не вредила.
А потом он дошёл до эпицентра. Там, где температура падала ниже абсолютного нуля, где законы физики делали сальто и тихо сходили с ума, Крас просто стоял и улыбался.
— Так-так… — он поднял руку, и лёд сам потянулся к его пальцам, как железо к магниту.
— Ха! Это было не просто выживание. Это было… превосходство.
Умка, наблюдающая с безопасного расстояния, прищурилась. Её хозяин теперь не просто выжил в холоде — он стал его хозяином.
— Ну что, мохнатая? — Крас повернулся к ней, и в его глазах искрился тот самый азарт безумца, который и привёл его сюда. — Теперь я официально круче Деда мороза. Хотя… Он потёр подбородок. — Может, и правда светиться буду?
Это была очередная победа героя и огромный прорыв в его обучении и становлении сильнее.
Побродив ещё десяток минут, он заметил, что изнутри пещеры, куда не доставала смертельная стихия, на него смотрит Умка.
— Ну что, глаза не выпали? — усмехнулся Крас, заметив, как медведица уставилась на него с выражением, будто только что увидела, как её миску с едой украли инопланетяне.
Её взгляд ясно говорил: «Хозяин, ты либо гений, либо окончательно поехал… И я всё больше склоняюсь ко второму».
И было за что! Голый, как в день рождения, он разгуливал там, где даже полярные медведи в термобелье не протянули бы и минуты. Да ещё и перекрасился в стиле «вечеринки у Смурфика» — ярко-синий, с лёгким перламутровым отливом, и всё это под аккомпанемент костюма эксбициониста.
— Ладно, ладно, не переживай, — махнул он рукой, направляясь к пещере. — Я уже почти… Ой-ёй!
Как только он пересёк границу нулевого давления, синева мгновенно сошла с кожи, словно её стёрли ластиком. А вот ощущения вернулись — и какие! Холод впился в него, как тысяча иголок, напоминая, что обычные смертные всё же не созданы для прогулок в чем мать родила при −100°C.
— А-а-а, вот же ж…! — Сергей дёрнулся, врубил обогрев на максимум и начал натягивать одежду с такой скоростью, будто участвовал в соревновании по «быстрому переодеванию перед ледяным драконом».