Почти всегда, заканчивая какую-то работу, он читал ее мне до того, как отдать в издательство, и мне кажется, что он ценил мое мнение.
Для меня все, что он писал, было гениально, и я, прочитав какую-то его работу, сказала: «Ты гений». На что он ответил: «Я не гений, гений – Чехов».
Я думаю, что из всех человеческих качеств главным является доброта. Так вот, доброты у него было предостаточно. Когда он приезжал на встречу с читателями, до места выступления надо было минут пятнадцать идти. За это время З. С. успевал мне рассказать о своих впечатлениях от последних театральных постановок, фильмов, прочитанных книг. Как-то он предложил мне помочь попасть на какой-то литературный вечер или спектакль. У меня сохранилась маленькая записка от него: «Дорогая Фира! Уходя от вас в командировку, оставляю вам два билета в ЦДЛ».
Зяма, Фира и Боря Паперные, 1983. Архив семьи Паперных
Вспоминаю, как к нам на выступление приехала театровед Наталья Анатольевна Крымова, жена Анатолия Эфроса. Она приехала из переделкинского дома творчества, где тогда жила и работала. Она назвала несколько имен писателей, которые в тот момент жили там. Среди них был и Паперный. Я попросила передать ему привет. Думала ли я тогда, что этот привет и станет началом наших отношений. Через два дня мне позвонил З. С. и предложил приехать в Переделкино, сходить на кладбище, где похоронены Корней Чуковский, Борис Пастернак.
Отдельно хочется сказать, как он любил родных и близких ему людей. Он ценил и даже боготворил Анну Самойловну Берзер, гениального редактора, которую знал со времен их учебы в ИФЛИ. З. С. многие годы работал в ИМЛИ с Олегом Петровичем Смолой, который занимался творчеством Блока, Маяковского и других поэтов. Он очень любил Олега и его семью. З. С. как-то сказал ему: «Почему ты не вступаешь в Союз писателей? Меня просят помочь столько людей, имен которых я даже не слышал. Я дам тебе рекомендацию». Сам Олег, будучи очень скромным человеком, никогда его об этом не просил.
Ну и, конечно, для меня он был готов сделать все, – впрочем, как и я для него.
Я помню, как Лидия Борисовна Либединская в сборнике воспоминаний о Михаиле Светлове писала о его отношении к быту, о том, что он не замечал еду, которую ест, одежду, которую носит. Все это с уверенностью можно сказать и о Паперном. Когда мы уже были женаты, мне очень хотелось его приодеть, и со временем это даже стало ему нравиться. Когда в институте, где он работал, ему сказали, как он элегантно одет, он ответил: «Это все жена».
На самом деле он хотел, чтобы я больше покупала для себя, и очень этому способствовал. Он любил говорить, что для женщины платье – это настроение.
А сколько встреч с удивительными людьми подарил мне З. С. Это и Леонид Утесов, и Аркадий Райкин, и Майя Плисецкая, и Родион Щедрин, и Лидия Либединская, с которой мы очень дружили много лет.
Вспоминаю один приезд к Утесову. Мы ужинали у него, разговаривали. Там тогда была и его дочь Эдит. Я себя плохо почувствовала, но не хотела об этом говорить, было неудобно. Все обошлось. Спустя какое-то время родился наш сын Борис, а Эдит сказала: «Папа, я же тебе говорила, что Фира беременна».
Хочу несколько слов сказать об имени нашего сына. Я знала, как Зяма мечтает назвать сына Борей в память о брате-близнеце Борисе, погибшем на войне в 1942 году, брате, которого он очень любил. Как я была рада, когда родился мальчик и осуществилась эта его мечта!
У З. С., как у многих творческих людей, бывали и депрессивные настроения, состояния. Но в его жизни было много безоблачных и счастливых дней. Одним из таких моментов можно считать нашу с ним поездку в США в 1990 году. С благодарностью Вадику, старшему сыну З. С., который с 1980 года жил в Лос-Анджелесе, вспоминаю, как он пригласил нас приехать к нему. Он организовал несколько выступлений З. С. в американских университетах и юмористический вечер. Помню, как Зяма был рад. В тот период у Вадика было много работы, маленькая дочка Танечка. Я взяла на себя какие-то бытовые, хозяйственные вопросы, и мы очень мило и дружно провели полтора месяца.
Сергей Юрский, Екатерина Гердт, Зяма и Фира, 1980-е. Архив Э. Паперной
При всей своей любви к литературному труду, он много выступал в таких местах, как Дом актера, Дом литераторов, Дом ученых, принимал участие в передаче «Вокруг смеха» и всегда очень радовался возможности выступить.
Размышляя о том, можно ли считать З. С. счастливым человеком, думаю – несомненно, хотя бы потому, что всю свою жизнь он занимался делом, которое очень любил.