– Понятно. Хочешь вылезти из кожи, но соответствовать.
– Жозефина - дуреха, - потеплевшим голосом отозвался Женька. - Но он, вроде, любит ее. Понимаешь, я ведь просто хочу, чтобы ей было хорошо. Чтобы... ну, понимаешь, она могла ни в чем себе не отказывать.
Мишель скептически поднял бровь.
– И ты, конечно, гордо предложил разделить расходы между обеими семьями.
– Ну...
– Ох, Женька, - Мишель крутанулся к экранам. - Как был ты дурак, честное слово... ну, давай смотреть. Заявку я твою, положим, приму. Медицинскую раскладку ты, зараза, опять подделаешь, знаю я тебя. До старта неполных четверо суток: все, что ты сможешь, это чуток подкачать красные волокна в мышцах, ну и... а там подъемы, и дождь еще обещали. Ох, черт, ну куда ты лезешь, а? Ты же не перефиксируешься потом! Тебя же пока еще помнят, придурок. С тобой бегать хотят! Вон, повторяли недавно.
Он ткнул пальцем в большой новостной экран, послушно отобразивший полноцветную статью.
----------------------------------------------
"Бегущий человек сойдет с дистанции?
Полупрофессионал Евгений Таран, побил рекорд по участию в беге в течение недели.
Напомним, что еще в середине ХХ века такой рекорд был установлен спортсменом Евросоюза (регион Ирландия) Клодом Керролом, выступившим на марафоне четырежды за одну неделю. В 2043 году этот рекорд был побит представителем Азиатского спортивного объединения Ву Пенем, участвовавшим в пяти марафонах в течение семи дней.
Последующие за этим рекорды 2045 (Ли Пфафф) и 2047 (Роман Филин, потомок знаменитого некогда марафонца Ивана Филина), как известно, были опротестованы из-за использования спортсменами имплантантов. После этого в течение десяти лет улучшить рекорд Ву Пеня не удавалось никому.
И вот теперь, Евгений Таран поднял планку еще выше: ему удалось пробежать шесть марафонов в течение недели, причем на старт двух из них он отправлялся прямо из аэропорта.
"На пятом боялся сойти с дистанции", - признался спортсмен нашему корреспонденту. - "Было жарко, а я сразу после субатмосферного перелета. Да еще, как оказалось, бежал за виртуалом Лопеша."
Евгений Таран не был первым ни в одном из шести марафонов. Лучшее время, показанное им за эту неделю - 2:23.14 (что 16 на минут больше, чем рекорд, установленный Лопешем). На вопрос "Планируете ли вы установить еще один рекорд?", спортсмен ответил уклончиво. Очевидно, вскоре мы услышим о том, что легенда полупрофессионального марафона Евгений Таран зафиксирован."
----------------------------------------------
– Читал, - буркнул Таран. - Тогда еще. Не капай мне на мозги. Мне надо попасть хотя бы в первую тридцатку.
Расстроено качая головой, оператор пробежался по сенсорной панели. На экранах замелькали проекции беговых дорожек, проволочные модели марафонцев, таблицы характеристик...
* * *
Толстяк шумно отхлебнул из стакана.
Нахлынуло внезапное ощущение увечности. Скривившись, насколько это позволяла неподвижная половина лица, я вытер рот. Удивительно, но рассказ всерьез увлекал, на мгновение удалось забыть о собственных проблемах. Может быть, именно этого мне и недоставало?
– Я не понял, что вы теряли.
Толстяк хмыкнул, поерзав на плетеном стуле.
– Вы не интересуетесь спортом, правда? Не киберспортом, обычным.
Я пожал правым плечом.
– В марафоне существует три категории: любительская, полупрофессиональная и профессиональная. Если спортсмен выступает во второй или третьей, он может в один прекрасный день зафиксироваться, понимаете? Создать свою виртуальную копию. В этом виртуале сохранятся все физические, психические и бог знает какие еще характеристики спортсмена. Например, он так же отреагирует на болельщика, швырнувшего на дорожку пивную банку.
Я недоуменно уставился в его лицо.
– Зачем?
– Чтобы виртуал участвовал в соревнованиях вместо своего прототипа.
– Не понимаю.
– Марафонец ведь человек, понимаете? Он может вывалиться из аэротакси и сломать ногу, может подцепить вялотекущий замбезийский грипп, может выйти на старт в плохой форме и заработать тромбоэмболию. Поэтому принято фиксироваться, особенно у полупрофи. На пике формы, после нескольких особенно удачных забегов. Виртуал продолжает участвовать в забегах, ты получаешь стабильный доходец, но вот бегать дальше тебе нельзя. Или ты, или виртуал. Стоит заявиться на старт, виртуала автоматически стирают.
– Тогда зачем же...
– Приз за марафон, даже за пятидесятое место, и дивиденды с виртуала - несравнимы. Некоторые возвращались, кое-кому удавалось даже улучшить прошлые результаты и зафиксироваться вновь. Но обычно, виртуал - это конец спортсмена, все это знают.
– Все равно не понимаю.
Толстяк вздохнул так, что качнулся стол.
– Это же шоу, мистер. Зрители любят смотреть на кумиров прошлых лет: какая разница, на живых или оцифрованных. Оцифрованные даже лучше - они не выкинут неожиданный фортель. А представляете, как хочется молодому спортсмену обогнать чемпиона прошлых лет? Не просто сравнить циферки на мониторе, а обогнать в реальном марафоне.
Толпа трехмерных моделек на беговой дорожке: спотыкаются, задыхаются, отхлебывают воду из пластиковых бутылок. Я едва не расхохотался, представив эту картину.
– И что же, он... вы... бежали?
– Да.
* * *
С утра он чувствовал себя неважно. Свербило в носу, и шею противно ломило: застудил, что ли?
Жозефина летала по дому, как на крыльях, всех разговоров только и было, что про кружево на свадебном платье, да какие цветы лучше подойдут на корсаж, да стоит ли ехать к морю - кидать на счастье монетки в волну...
Отмалчивался.
Представлял будущих родственников: поджатые губы, снисходительные взгляды, слова, процеженные с высоты трех поколений тех, о ком пишут в иллюстрированных журналах. Отчего Жозефина не положила глаз на обычного парня - инженера какого-нибудь или пилота аэрокара?
Ему же просто хочется, чтобы девочка была счастлива.
– Пап, не видел, куда мы шляпу положили?
Волнуется.
Людмила вышла проводить: горькие линии обозначились возле рта.
– Не нравится мне свадьба эта, - шепнула.
Поцеловал жену в седеющую макушку, вдохнул теплый травяной аромат ее волос. Шагнул в утреннюю сырость.
На старте собралось человек пятьдесят - настоящих. Оживленно переговаривались, шутили. Заключали пари.
Знакомых почти никого: за семь лет успели зафиксироваться или просто ушли из спорта. Ему кивали, но не подходили. Подумаешь, виртуал, явившийся во плоти.
Женька чувствовал себя заключенным в невидимую клетку. Разминался машинально, мышцы сами вспоминали последовательность движений. А сладкое чувство возвращения - не приходило.
Была дорожка, полсотни незнакомых лиц. Была необходимость добежать. А вот такого, чтобы "наконец-то вернулся" - этого не было ни капли.
Вызвали на старт.
Он долго, основательно приклеивал к лицу маску. Теперь, через семь лет, это была не плохо подогнанная конструкция на резинках, хлопающая на бегу по щекам, а почти невесомая пленка, стягивающая кожу словно воском.
Пока на маску давали обычный вид. Только над головой вертелась сложная проволочная модель для настройки.
– Легенда, привет, - донеслось из наушников. Женька невольно обрадовался: сегодня дежурил Мишель. - А медицинскую раскладку ты все-таки подчистил...
– Ну, подчистил.
Сейчас было легко признаваться.
– Готов? - преувеличенно бодрый голос скрывает беспокойство. - Хочешь, дам тебе картинку с пальмами? Или побежишь по облакам, а?
– Не надо.
– Ну, как знаешь, тогда даю стандарт.
Изображение мигнуло, дорожка расплылась под ногами в грязное пятно. И вот серое полимерное покрытие сменилось мелким щебнем, выросли по обочине пихты. Народу на старте прибавилось, замелькали знакомые физиономии - чемпионы прошлых лет, сосредоточенные, целеустремленные.