Джон сейчас как никогда понимал своего мужа. Хотелось закричать: «Идиотки, да здесь же всё очевидно», но он сдержался.
— То есть ваше доверие ко мне подорвала какая-то стена? — Джон нахмурился и хотел сложить руки на груди, но вовремя себя одёрнул, он не хотел, чтобы его заподозрили в том, что он защищается. — Я бы не сделал этого с Шерлоком. Он бы не позволил сделать этого с ним.
Дженнифер вздохнула и, покачав головой в бессилии, пошла к лестнице.
— Всё выглядит паршиво, Джон. Очень паршиво. Хорошо, если полицейские этого не видели.
— Как бы там ни было, стену нужно закрасить, проговорила Гарри, когда Дженнифер ушла.
— Я не…
— Не убивал его. Я знаю это. И Джен знает. Ты на нервах и сделал неправильные выводы о нашей реакции. Дженнифер злилась не на тебя, а на ситуацию. Она знает, что ты бы не стал делать ничего подобного.
Джон резко вдохнул, потом выдохнул. Ему надоело говорить одно и то же: что он не виновен, что он не убивал, и что он хочет найти Шерлока больше, чем все остальные. Поддержка сестры и подруги была тем, что помогало не сорваться.
— Спасибо, Гарри.
Гнев разгорался с новой силой.
— Ты отдалился от меня. Я не этого хотел.
— А чего ты хотел, когда задерживался на работе? Чего ты хотел, когда оставался у Дженнифер? Разве не того, чтобы чувствовал себя тем, кто не может удержать своего мужа?
— Прости меня, Шерлок, но чего хотел ты, когда сказал, что у нас никогда не будет нормальной жизни? Я увёз тебя из Лондона, чтобы показать: смотри, люди живут обычной жизнью, и никто от этого не умер.
— Но я не могу так жить, Джон. Я не могу справиться даже с собой, о каком ребёнке может идти речь?
Шерлок снова уходит, а Джон, смотря ему в спину, думает лишь о том, что снова сорвался. Он не хотел, чтобы этот разговор кончился так. Нет, не этого они оба хотели: жениться и жить вместе здесь для того, чтобы отдалиться друг от друга.
Разговоры о детях, новом доме, к которому уже пора было привыкнуть. Снова крики об измене и задержках на работе. О том, что они не слушают друг друга и не хотят искать компромиссы.
Всё это настолько надоело, что хотелось проснуться другим человеком, тем Джоном, каким он был в колледже. Где те Шерлок и Джон, что не боялись чужих взглядов и мнений людей? Те, которые каждый день боролись с неприятием их пары и отвращением? Неужели они не выдержали испытания временем? После всего, через что они прошли, это казалось самым глупым из всего, что могло с ними случиться.
Когда-то он хотел уйти, оставить Шерлока, заставив того отпустить.
И теперь, когда у него в руках было всё для разрушения, он хотел лишь чего-то, что могло связать их вместе.
Они наделали много ошибок. Слишком много, чтобы простить друг друга и вернуть прошлое.
Сейчас Джон выдыхает, вдыхает и выдыхает снова, делает несколько шагов, догоняя Шерлока и одним движением, дёрнув его за плечо, заставляет удариться спиной о стену.
— Отпусти, — в глазах Шерлока изумление и плохо замаскированная паника.
— Выслушай меня, — тихо и почти жалобно выдыхает Ватсон, прижимаясь лбом к его плечу. — Я не хочу всего этого без тебя, ладно?
Молчание давит, Холмс даже представить себе не может, как больно слышать его в ответ.
— Я не изменяю тебе, — на надменное фырканье Ватсон лишь устало вздыхает. — Твои домыслы — полнейший бред, ты никогда не хотел слушать меня, только обвинял. Но ты должен знать, что единственный человек, с которым я хочу быть и с которым спал последние семь лет, был тот, кто сейчас ненавидит меня за ошибки.
Джон поднимает голову, смотря на потерянное лицо мужа. Тот пытается что-то сказать, но после неудачных попыток с хрипами, лишь качает головой.
— Я всего лишь человек, Шерлок. Я не знаю, как быть гением как ты, не знаю, что делать, чтобы не злить тебя и не причинять боль. И совершенно точно не знаю, что буду делать, если ты уйдёшь.
— Тогда сделай так, чтобы я не ушёл, — еле слышно выдохнул Холмс. — Я бросил Лондон ради тебя, так брось ради меня командировки.
Джон поджал губы и неверяще покачал головой.
— На что мы будем тогда жить?
— Продадим дом, вернёмся в Лондон, я клянусь, не выйду без тебя из дома. Ты можешь писать и там, просто прекрати свои поездки.
Они смотрели глаза в глаза, рассчитывая на то, что один из них отступится и пойдёт на уступки. Но спустя пять минут молчания, оба поняли, что никто не собирается отступать.
— Прекрасно, Джон, — Холмс расслабился, подгибая колени, чтобы оказаться одного роста с ним. — Продолжим делать вид, что этот брак можно спасти?
— Я согласен, это катастрофа, — Ватсон перенёс вес на локти, ставя их позади головы Шерлока, и прижался своим лбом к его.