Как много бы он отдал сейчас, чтобы никогда не знать, где живет его редактор. Только он так подумал, Таню прорвало. Она освободилась от ремня, кинулась целовать его, норовя запачкать соплями и слезами.
— Сашенька. Саша, милый. Пойдем ко мне, — икала она, — Прости меня… Я ведь… Ты…
— Пожалуйста, остановись, — взмолился Геллер, хватая ее за руки, отстраняясь.
— Я все испортила, да? — снова заплакала Таня.
— Нечего было портить.
— Но…
— Чего ты хочешь, Тань?
— Тебя, — ответила она, не думая ни секунды.
— Ты хочешь мужа, детей, стабильности. Это не моя история. Больше не моя.
— Сейчас я банально хочу секса, — клянчила Таня по программе-минимум.
— И это тоже не ко мне.
— Да брось, Саш.
— Уже. Иди домой.
Она долго смотрела на него, не находя, что сказать в ответ, какой еще довод привести, как уломать. Но Таня не была дурой, поняла, что все бесполезно, вылезла из машины, ограничилась банальной грубостью на прощанье.
— Ну и мудак же ты, Геллер, — и со всей силы хлопнула дверцей.
— Не без этого, — пробормотал он, глядя, как Некрасова спешно заходит в дом.
Саша выдохнул и поехал забирать сыновей. Он старался не думать об этом неприятном инциденте, но все равно постоянно вспоминал Танину ревность, Настины объятия и поцелуй. Неужели они и были похожи на пару со стороны? Некрасова, конечно, выпила лишнего, но не свихнулась же.
А вечером позвонила Настя.
— Привет, удобно говорить?
Геллер усмехнулся. Раньше она таких вопросов не задавала.
— Да, конечно. Что-то случилось? — побеспокоился он.
— Нет. В смысле, да. У тебя все в порядке?
— А что у меня может быть не в порядке? Тренировки ведь не было, — косил под дурачка Саша, догадываясь, к чему клонит Сокол.
— А подруга?
— Это которая?
— Ну… с Ярмарки.
— Она не подруга, — объяснил Саша, — а мой редактор. Мы коллеги. Таня просто… хм… злоупотребила шампанским.
— О, слава богу, а то я что-то места себе не нахожу. Извини за этот поцелуй, но мне показалось…
— Без проблем, Насть. Не извиняйся, мне понравилось.
— Нахал.
— Ага, — с радостью подтвердил Геллер.
Это звание ему нравилось больше, чем мудак. А еще сильнее нравилась интонация, с которой Настя его окрестила нахалом. Игриво так.
— Ты не стесняйся в следующий раз. И можно не только в щеку.
— Ой, иди в задницу, Геллер, — засмеялась она, — До завтра.
— Пока-пока.
После этого случая они сблизились, как ни странно, стали больше общаться, часто болтали до и после тренировки, вместе пили кофе или протеиновые коктейли в фито-баре. Можно сказать, подружились окончательно. Саша даже поведал Насте всю правду о Татьяне. Сокол не осудила его за слабость, но пожурила за нерешительность. По ее мнению, Таня из тех женщин, которым нужна однозначность, без намеков и полутонов. Геллер вынужден был согласиться, потому что после однозначного отказа Татьяна его не беспокоила более домогательствами.
После той истерики на Ярмарке Некрасова, видимо, перестала возлагать на него надежды, больше не оказывала лишних знаков внимания. Геллера это радовало. Они продолжали трудиться на благо журнала в спокойном темпе, без драм. Саша, наконец, расслабился, снова получал удовольствие от работы, почти перестал нервничать, когда оставался наедине с Таней.
А Настя потихоньку начала готовиться к осенним соревнованиям. Она стала больше времени уделять собственным тренировкам, урезала количество углеводов в рационе. Саша подозревал, что скоро она сократит количество их встреч, но Настя успокоила его на этот счет. Она просто совместила свои занятия с его. Теперь они вдвоем прыгали на платформу, махали гирей, делали берпи и прочие сумасшедшие вещи. Сокол уверяла, что такие круговые жгут ее жир лучше любого кардио. Саша верил.
Что еще ему оставалось? И вообще ему нравилось заниматься в тандеме. Появился соревновательный азарт. Он старался закрыть круг быстрее или сделать больше повторений за выделенное время. И не смущался того, что пытался победить девчонку. Он был уверен, что Настя даст фору многим мужикам. Но вот ему она чаще всего уступала. То ли из вежливости, то ли по-настоящему.
Единственное, что Сашу перестало в ней устраивать — это внешний вид. Она худела. Пока это было не так заметно, но Геллер с ужасом готовился к тому, что Сокол превратится в ту самую худышку с конкурсных фотографий.
Лето обмануло ожидания. Сразу за теплой весной нагрянули дожди. Но и этого было мало. Бывшая жена в очередной раз увезла сыновей в теплые края на целый месяц. Саша вроде был готов к этому. Раньше они каждый год ездили в отпуск, и после развода Светлана не стала менять привычек. Но Геллер все равно вернулся к депрессивному настроению. Вместе с тоской пожаловала и бессонница.