Саша старался не думать о своих чувствах. Хватало и стабильной, мощной реакции его мужского начала на Настю. С физикой он научился справляться. Спорт очень помогал. И дети.
Спустя пару недель Светлана снова начала ограничивать его отцовские порывы. Геллер не спорил с ней, понимая, что и с бабушкой мальчишкам тоже нужно видеться. В общем, он сам был виноват — ушел от них. И теперь вынужден был вписываться в график визитов.
Ему даже было на руку отсутствие детей в городе, потому что близились те самые соревнования, на которые его зазывал Новиков. С одной стороны, Саша с чистым сердцем послал бы этот праздник спорта к черту, если бы была возможность провести вечер с мальчишками. Но он знал, что извелся бы, желая побыть с Настей рядом в неформальной обстановке. А тут все сложилось как нельзя лучше. Дети у бабушки, он — в клубе на ивенте.
Чем ближе становилась дата соревнований, тем более нервной и взвинченной ему казалась Настя. Может, сказывались диета и волнение, но Саша начал беспокоиться за нее.
— Я отменила все завтрашние тренировки, — делилась она с ним накануне, — Столько правил нужно изучить. Я регламент толком не знаю. Геллер, если ты не придешь, я убью тебя.
— Приду. Куда я денусь? — посмеивался Саша, но все равно внимательно считывал мимику ее лица, — Чего ты переживаешь? Секретарем же, не выступаешь.
— Предчувствие, — говорила Настя, — Новиков меня уже нагрузил выше крыши. Изгадит мне весь день рождения. Я боюсь.
— У тебя день рождения? — воскликнул Геллер.
— Ну да. Послезавтра. Я торт заказала. Морковный. С сахарозаменителем. Наверно, редкая дрянь, — Сокол хихикнула, подмигнула ему, — Но я сто лет не ела ничего даже похожего на торт.
— Прямо не знаю, завидовать или сочувствовать.
Он хохотнул, закинув в рот кусок курицы, которой в очередной раз его угощала тренер.
— Приходи, пожалуйста, — снова попросила она, забирая пустые посудины.
И опять Настя поцеловала его. Губы задержались на щеке намного дольше, чем позволял дружеский платонический поцелуй. Саша прикусил губу, чтобы не завыть, когда она еще и обняла, провела рукой по его волосам, спустилась к плечу. Ладонь обрисовала бицепс, чуть сжимая через тонкую ткань рубашки.
Настя отстранилась, обжигая Геллера восхищенным взглядом.
— Ты такой широкий стал. Плечи здорово выросли. И бицуха тоже. Так и хочется трогать все время.
Геллер открыл рот, но даже выдавить «спасибо» не успел, потому что она быстро попрощалась и убежала.
— Твою же мать, — выругался он, уронив голову на руки, когда за Настей закрылась дверь.
Следующие полчаса Саша концентрировался на дыхании, пытаясь унять либидо и прекратить вспоминать слова и прикосновения своего тренера.
А ведь Настя целую неделю не приходила. Вернее, Геллер обедал во время встреч, чтобы совместить еду с работой. Он успел отвыкнуть от нее, думал, что прошло. Куда там? Стало еще хуже. Саша даже решил не ходить на соревнования, затаиться дома. Но вспомнив, как нервничала Настя, как просила его о поддержке, он отринул трусливые дезертирские мысли. Кроме того, среди людей будет проще. Вряд ли Настя позволит себе что-то более улыбки и вежливого приветствия.
На этих мыслях Геллер успокоился. Настя продолжала штудировать регламент, поэтому он бегал вечером один. Утром Саша сходил на занятие по тяжелой атлетике, отработал новый элемент, приятно устал, заслужил похвалу тренера. Он снова закончил с работой пораньше, чтобы прибыть в клуб вовремя. Геллер приготовился окунуться в шумный праздник спорта, но вместо этого застал лишь неторопливые приготовления. Тренеры лениво растаскивали по залу тренажеры, чтобы освободить площадь, атлеты стояли группами, переговариваясь, зрители потягивали напитки в баре. Там за столиком он увидел Настю и сразу понял — психует.
Сокол нервно перебирала бумаги, суетилась, что-то бормотала себе под нос.
— Придурок чертов, вечно все через жопу. И какого дьявола я повелась… — расслышал Саша, подойдя ближе.
— Привет, — подал он голос.
Настя подняла глаза, в которых плескалась паника. Она вымученно улыбнулась.
— Сашка, господи, как я рада тебя видеть. Это капец какой-то. Кирилла все еще нет. Начало через десять минут, а его нет! Понимаешь?