— Хватит, — прерывает Вортигерн. — Ты можешь одурачить свою шайку бандитов, можешь обвести вокруг пальца даже моих легионеров — в конце концов, ты мой дорогой племянник…
— И я буду им, — прерывает Артур, а потом добавляет с нажимом: — Сир.
— Я искал тебя очень долго, Артур, — Вортигерн встает со своего места и подходит ближе, глядя на племянника сверху вниз, — чтобы этот меч, занесенный над моей головой, наконец, стал историей.
— Вы считаете, я — ваша проблема, — Артур смотрит снизу вверх, но продолжает улыбаться, взгляд его даже на секунду не отвлекается на корону в руке Вортигерна — поразительная выдержка, — я — не проблема, сир. Проблема — бунты, проблема — символы, которые люди рисуют на стенах. Если вы думаете, что я хотя бы намекал на возможность государственного…
— Ты законный наследник Утера Пендрагона, — терпение Вортигерна на пределе, — пока ты жив, эта корона принадлежит тебе.
— Я могу сделать так, что эта корона будет принадлежать вам, сир, — отвечает Артур. — Она уже ваша, но если людям нужно еще одно доказательство, вы получите его. Я — не ваш враг.
Вортигерн возвращается в прошлое. Взгляд, без страха говорящий ему, что у него появился союзник.
— Ты знаешь, кто я? — спрашивает Вортигерн, опускаясь на корточки возле пленника. На его правой ладони рождается пламя.
Артур переводит взгляд на огонь и улыбается.
— Вы — маг, сир.
— Тебе не страшно?
В глазах мальчишки ужас, но он мотает головой:
— Вы все равно убьете меня, волшебник вы или нет, так почему я должен бояться этого?
Вортигерн заставляет пламя исчезнуть и возвращается в угол клетки.
— Расскажи мне о своем плане.
— Вы не убьете меня, сир?
— Пока ты будешь говорить — нет.
— Все просто, сир. Вы представите меня людям и расскажете, что много лет искали меня по всему королевству. Теперь, когда я объявился, вы счастливы показать меня жителям. Потом я выйду и расскажу, кто я и где вырос. Расскажу о том, что вы с радостью приняли меня в замке и предложили мне помощь. Расскажу про бордель, про бои, про банду, про дно Лондиниума, где я жил все это время. Потом я объявлю, что корона, которая была предназначена мне по праву рождения, должна принадлежать истинному королю, воспитанному надлежащим образом, способному защитить свой народ. Я передам вам меч и поклянусь в верности. Вы избавитесь от угрозы, а люди — от повода рисовать на стенах узоры. Меч больше не будет проблемой, как и я сам. Никто не захочет правителя, выросшего в борделе.
Вортигерн представляет себе картину, которую нарисовал племянник, и добавляет детали — торжественную речь, гвардию, возможно, несколько удачных магических фокусов. Ничего сложного, просто чтобы поддержать толпу. Он получит меч, корону, укрепит власть и, самое главное, добьется того, чего у него не было до сих пор — одобрения народа.
— Ты знаешь, что произойдет, если ты хоть на секунду отклонишься от плана, Артур, — говорит Вортигерн.
— Я умру, сир, — отвечает мальчишка, — я вырос в борделе, я знаю, что такое страх.
— Нет, племянник, — говорит Вортигерн, — ты понятия не имеешь, что такое страх.
Когда дверь за ним закрывается, он пытается понять, зачем сказал это Артуру. Чтобы напугать? Нет, не для этого. Дать мальчишке возможность лучше узнать себя? Какая отчаянная глупость.
*
Толпа выглядит околдованной. Они похожи на муравейник, который Вортигерн однажды зачаровал, чтобы почувствовать себя раздробленным множеством. Тогда он хотел раствориться и забыть обо всем, теперь — старался запомнить каждое мгновение. Толпа следит за каждым его словом, слушается беспрекословно, и когда выходит Артур, начинает кричать: «Да здравствует король».
Вортигерн разглядывает свиту и запоминает их реакцию. Бедняжка Катия смотрит на молодого наследника с нежной радостью, Мэгги готова раскрыть глаза от изумления — подполье явно страдает от нехватки добровольцев. Фрейлины в растерянности стараются изображать все сразу: возмущение, одобрение, радость.
Артур поднимает руку и начинает говорить.
Его слова разлетаются над замершей в ожидании толпой, и Вортигерн во второй раз со дня их с Артуром знакомства едва сдерживается от смеха. Бедный племянник рассказывает народу о своих горестях, а они издают печальный вздох точно по сценарию. Он вспоминает о борделе — возмущение. О побоях и потасовках — гнев. О банде — ненависть. Толпа начинает кричать, гвардия теснит особенно рьяных подальше от драгоценного наследника престола.
«Ты заставил их ненавидеть себя за считанные минуты, Артур, сколько потребуется тебе на то, чтобы завоевать их любовь?» — размышляет Вортигерн, и в этот миг его касается чужая магия. Он чувствует удар сознания другого волшебника и с трудом удерживается от позорного падения.
Фигурка Артура перед ревущей толпой начинает расплываться, когда он слышит пронзительный птичий крик. Маг, противостоящий ему, хорошо обучен. Его сил хватает не только на атаку другого чародея, но и на управление зверем.
Артур с мечом в руках приближается. Вортигерн вспоминает, что его руки должны были быть связаны по сценарию, который он продумывал долгие годы. Почему все изменилось в последний момент? Неужели он второй раз попадет в эту ловушку? Неужели это будет его последняя ошибка? Поверить другому Пендрагону.
— Что мне делать? — спрашивает Артур.
Гвардия отталкивает его. Вортигерн чувствует, что кто-то мешает ему упасть.
— Пропустите его, — говорит Вортигерн, обращаясь к невидимой поддержке.
— Что мне делать?
— Уходи, — Вортигерн указывает на выход. Рев толпы заглушает его слова, но Артур, должно быть, слышит их, потому что уходит. Меч в его руке сверкает от магии, которой никто не дал выхода.
— Уведите короля! — кричат над ухом.
Вортигерн закрывает глаза. Маг использует грубый прием. Прием, который он сам использовал много лет назад, когда столкнулся с Мордредом. Если только старик не воскрес, Вортигерн справится с любым противником — башня почти достроена. Он позволяет магу проникнуть еще глубже в собственные мысли, а потом тянет на себя, вытягивает чужую жизненную силу. Во рту появляется приятный привкус крови.
— Уведите короля! — крик невыносим.
Маг пытается вырваться, Вортигерн слышит крик испуганной птицы неподалеку. Птица бьется из стороны в сторону — звуки беспорядочным эхом отражаются от стен. Он открывает глаза и видит, как прямо на него летит крылатый хищник. Нужно обратиться к огню, но он слишком истощен атакой, а гвардия не сможет защитить его. За секунду до того, как Вортигерна касаются массивные когти, птица падает на пол, пронзенная мечом Артура.
Артур удерживает взбесившееся животное, а Вортигерн ныряет обратно — к спутанному сознанию мага, который решил, что может справиться с ним так нагло. В голове раздаются отголоски криков птицы — маг не успел вовремя вернуться, и даже теперь не может сделать этого.
— Он там, — шепчет Вортигерн, открыв глаза.
— Кто? — гвардейцы отступают. Должно быть, его собственные глаза сейчас чернее ночи. Кровь во рту, да еще это — обычно ему нравится их страх, но сейчас он мешает.
— Тот, кто сделал это? — спрашивает Артур.
— Да, — Вортигерн подходит ближе к хищнику и заглядывает в глаза. Птица умирает. Маг должен уйти из ее сознания до смерти, если он не успеет, последствия могут быть ужасными. Безумие в лучшем случае, в худшем — смерть.
— До сих пор?
— Да, — отвечает Вортигерн. Его озаряет догадкой: — Меч не дает ему выйти.