— Их легко вычислить.
— Я обещал им только, что забуду имена, я не обещал, что буду умолять короля на коленях пощадить их. Делайте, что считаете нужным, сир.
— Отправлю их к башне, конечно.
— Разве это не привлечет внимание?
— Уже не имеет значения, привлечет это внимание или нет. Возле границ королевства никого нет. У повстанцев не хватит сил. Я не праздную победу только потому, что слишком осторожен. Другой на моем месте был бы пьян в стельку.
— Я могу напиться вместо вас, сир.
— О таких подданных можно только мечтать. Ты уже можешь стоять?
— Я могу даже бегать — проверил, пока убегал от караула в коридоре.
— Я вытащил тебя не для того, чтобы ты рисковал жизнью, убегая от собственной охраны.
— Я вот об этом и хотел узнать. Зачем вы вытащили меня? Если бы не вы, я бы… Не знаю, что вы сделали, но обычный человек не смог бы это сделать. И у меня было время подумать зачем.
— Стрела предназначалась мне.
— Возможно, вы забыли тему нашей беседы тем славным вечером, но, как мне показалось, все шло к тому, что вы хотели избавиться от меня.
— Я помню, о чем мы говорили, — Вортигерн тяжело вздыхает. Предательство Утера, красавица Игрэйн, жертвоприношение у подземного озера, копье, пущенное точно в цель. Все возвращается потоком живых образов.
— Сир, взгляните вниз, — Артур указывает на подножье башни.
Гвардейцев с двух сторон теснит толпа хорошо вооруженных людей. Грубые доспехи на них защищают от скользящих ударов, щиты сложены из хорошего дерева. Повстанцы приготовились к этому дню.
— Они справятся, — говорит Вортигерн.
— Я бы не был так уверен, — Артур указывает на пространство перед замком, куда группа повстанцев катит катапульту.
— Пустяк, — отвечает Вортигерн. Башня выдержит много выстрелов из такой игрушки.
— Я бы не был так уверен, сир, — Артур показывает на лес — оттуда бежит толпа крестьян и горожан, вооруженных вилами, топорами, наскоро сделанными копьями. В руках некоторых — луки. Из леса катят еще несколько катапульт. Еще, еще.
— Все под контролем, — цедит сквозь зубы Вортигерн.
— Вам все еще не нужен герой с мечом?
— Ты с ума сошел? Ты еле стоишь на ногах.
— На ногах я стою уверенно, сир. Мне бы меч.
— Я не пущу тебя туда. Ты ничего не сделаешь против толпы.
— Я говорю о мече отца, сир.
— Даже с ним. У меня есть гвардия.
— Посмотрите на них, сир, гвардии не хватит. Дайте мне меч.
— Более упрямого человека я не встречал.
— Сочту это за комплимент. Меч, сир, скорее.
— Нет.
— Вы боитесь, что я сдохну там? Вы сами хотели убить меня, и на этот раз все стрелы будут предназначаться мне. Моя кровь будет не на ваших руках.
— Думаешь, меня волнует совесть?
— Не знаю, что вас волнует, но времени нет. Если вы не дадите мне меч, мне придется взять его силой, я потрачу напрасно драгоценные минуты, а ваши люди пострадают от моей руки.
Вортигерн тянется к башне за силой. Работа не завершена, но силы достаточно, чтобы на ладони вспыхнул костер.
— Я помню, что это больно, сир, но на угрозы нет времени. Пустите меня вниз. Вам нужна помощь. Здесь, сейчас. Вы не верите мне, я это вижу. Позвольте мне доказать, что мне можно верить. Если я умру там — пусть, вам же меньше проблем. Если я останусь жив, вы перестанете считать меня предателем.
— Ты умрешь внизу, — отвечает Вортигерн. Огненный шар летит к ближайшей катапульте. Оружие разлетается в щепки, яркий огонь перепрыгивает на людей.
— Я должен быть мертв уже дважды, — усмехается Артур, — если выживу в третий раз, дадите мне титул Бессмертный.
— Нет такого титула.
— Значит, кличку, погоняло, прозвище. Мне все равно. Вы — король, я — тот, кто знает, что делать с мечом.
— За мной, — Вортигерн спускается по ступеням к сокровищнице, собирая силы из башни. Она восстанавливает магический потенциал, черпая его в мире постепенно, не спеша. Маг может забирать силу сразу, горстями.
Гвардейцы почтительно останавливаются перед ними, давая дорогу. Они заняты перегруппировкой. Вортигерн не вмешивается — этот механизм давно налажен, его контроль здесь не нужен. Легион знает не хуже него самого, что проигрыш в этом сражении означает смерть.
— Держитесь, ребята, — говорит Артур. Они повторно салютуют ему.
— Тебе придется надеть доспех, — говорит Вортигерн у входа в сокровищницу. Охрана торопливо открывает двери одну за другой. Меч лежит совсем близко. Артур подходит к нему, берет в руку и ненадолго закрывает глаза, привыкая к силе.
— На доспех нет времени, сир, — говорит он, проходя к выходу мимо Вортигерна, — и сил.
Вортигерна охватывает гнев. Мальчишка хочет сдохнуть в бою героем? Пусть. Без него жизнь была проще. Так даже лучше. Пусть умрет сам, в битве. Он прав — его кровь на руках Вортигерна могла бы создать проблемы. Теперь их не будет. Как и упрямого тона с вечными расспросами о вещах, про которые не принято говорить.
— Покажите им, кто вы такой, сир, — на прощание говорит Артур. Поворот лестницы скрывает его в ту же секунду, и Вортигерн не успевает ответить. Он поднимается по той же лестнице вверх — к обзорной площадке, откуда хорошо видно происходящее под башней.
— Показать им, кто я? — бормочет Вортигерн. Мальчишка нагл, самоуверен, он принимает решения слишком быстро. В его голове нет даже намека на план. Возможно, поэтому он выживал все это время.
Крошечная фигурка вырывается из ворот, пара десятков легионеров бежит за ней. Воины на ходу надевают шлемы, поправляют ножны. Возможно, Артур просто столкнулся с ними по пути, и они пошли за ним. Ему даже не нужно было просить или приказывать.
— Ты должен быть королем, — говорит Вортигерн, обращаясь к фигурке. — Ты должен носить корону, тебе феи должны приносить подарки. Ты заключишь мир и принесешь спокойствие. Они не зря надеются на тебя. Ты создан для этого.
Артур сталкивается с первым отрядом. Фигурка его становится размытой, сила меча позволяет ему действовать с нечеловеческой скоростью. Вортигерн не знает, когда он научился использовать меч так хорошо, а удивляться некогда — часть катапульт приблизилась к башне на расстояние, достаточное для залпов.
Башня восстановила силу. Вортигерн зачерпывает горсти яркого пламени и швыряет в катапульты, сжигая их. От ударов остаются кратеры. Слышно визг. Вортигерн представляет запах паленых волос и мяса. Запах долетит до него не скоро, но представлять его никто не может помешать.
— Кто я, — усмехается король. Он берет еще силы и разрушает следующие катапульты, одну за другой. Люди успевают отбежать от последней и тогда он бросает еще пару огненных шаров прямо в толпу. Начинается паника. Крестьяне и городской сброд. Охотники за наживой. Повстанцы могли пообещать им нового короля, но за эфемерную идею люди не станут жертвовать жизнью. Возможно, за Артура, настоящего Артура, они бы стали, вот только на площади перед толпой он показал извращенную версию самого себя. Никто не будет рисковать жизнью ради бандита и пьяницы.
Легионеры образуют тонкую линию и начинают теснить крестьян обратно в лес.
В лес.
— Кто я, — шепчет Вортигерн. Он ловит взглядом ближайшую птицу и сквозь нее осматривает поле боя. Артура нигде нет, Вортигерну приходится облететь все пространство до башни, прежде чем он замечает фигурку с мечом. За Артуром бежит целый отряд. Вортигерн возвращается к собственному телу и следит за тем, как теснят легионеры повстанцев. Остается всего несколько метров. Большая часть уже в лесу. Вортигерн тянется к башне, доставая последние капли силы. Придется ждать, прежде чем хватит на следующий удар, но его план стоит ожидания.
— Наслаждайтесь свободой, — Вортигерн улыбается. Три огромных шара один за другим залетают в лес. Он вспоминает муравейник, место их тайной встречи с Утером, вспоминает полет злосчастной стрелы. Пусть все сгорит. Пусть сгорят все.