Лена опоздала на несколько минут. Она показалась ему гораздо красивее, чем на фотографиях, которые Костя мог рассматривать часами.
– Куда пойдем? – весело спросила она.
– Не знаю, – замялся Костя. – Куда скажешь.
Они гуляли по улицам и беседовали, стараясь избегать неловких пауз. Поговорили о книге, которую принес Костя. Проходя мимо кинотеатра, переключились на фильмы. Съели по шарику мороженого. Все шло неплохо, только Костю терзало неприятное ощущение. Ему казалось, будто Лене неинтересно говорить на эти общие темы. Да и сам он чувствовал, что каждая произнесенная им фраза звучала фальшиво. Ему хотелось спросить, нравится ли он ей, есть ли у нее парень, а вместо этого с миной искусствоведа приходилось рассуждать об авторском кино. Косте начинало казаться, будто он угодил в поставленный самим собой капкан.
– Может, выпьем пива? – предложил он, смущаясь. – Я люблю иногда.
– Замечательно! – обрадовалась Лена. – Я знаю один уютный бар неподалеку.
– Я думал, в наши минские заведения могут одни богачи ходить, – признался Костя. – Я больше привык на лавочке…
– У меня сегодня светлая юбка. К тому же скоро может похолодать. Давай же!
Костя мысленно пересчитал остаток стипендии в кармане.
– Ладно, побуду сегодня буржуем.
Вскоре они спустились в неприметный подвальчик с несколькими столиками и барной стойкой. Костя так и не понял, почему Лена назвала это место уютным. Они присели в углу, и к ним подошла официантка.
– Молодые люди, вы знаете, что сегодня у нас акция? Если сумеете надуть воздушный шарик, получите пиво бесплатно. Хотите поучаствовать?
– Принесите два, – попросил Костя. – Для дамы тоже.
Прозвучало почти как в кино. Костя мысленно себе поаплодировал. Хорошо получилось: элегантно и решительно.
Официантка вернулась с шариками на подносе, Костя взял один, второй оставил Лене. Гладкая и удивительно толстая резиновая поверхность неприятно напомнила ему грелку. Он поднес шарик к губам и как следует дунул. Шарик издал звук на грани с неприличным, но даже и не подумал хотя бы немного растянуться. Разозленный Костя набрал побольше воздуха в легкие и продолжил дуть изо всей мочи. Его лицо покраснело, глаза выпучились, лоб вспотел, зато шарик начал поддаваться. Тяжело дыша, Костя победно взметнул его над головой, и ему стал заметен красный логотип «Алiварыi».
– Возьмите, – сказал он официантке и посмотрел на Лену. Та к своему шарику не притронулась.
– Я лучше заплачу, – сказала она.
Принесли пиво, которое они выпили за поднадоевшими разговорами о грядущем киноформате «4*4». Лена расплатилась, и они вышли на улицу. Костя проводил ее до метро.
– До встречи, – сказал Костя, протягивая Лене пакет с книгой. Она немного промедлила, прежде чем взять его.
– До связи, – ответила Лена. Добавила: – Шарик круглый.
Она исчезла под землей, а он зашагал по вечерним улицам, таким приятным в августе, продолжая думать о том, нравится ли он ей, и есть ли у нее парень.
Рассказы середины осени
Середина осени
Юля и ее подруга Ира стояли вечером на общем балконе в коридоре старого девятиэтажного дома. Перед ними косыми каплями шелестел дождь. За спиной, не прекращая, гудел лифт. Дым сигарет во влажном воздухе казался осязаемым на ощупь.
– Пятнадцатое октября, – сказала Юля. – Что это за день для людей? Самая середина осени, желтые листья вместо воздуха и асфальта, ветер и дожди вместо погоды, осенняя депрессия у нормальных людей вместо настроения. И только мне одной угораздило родиться в этот день, да еще каждый год почитать его за праздник. Это нормально?
– Стоит признаться, тебе не очень повезло, – ответила Ира и поправила очки на лице.
– Вот и я о том же. А сегодня мне вдобавок двадцать лет стукнуло. Прощай детство, здравствуй, третий десяток. Вот я и решила немножко попрощаться со славным добрым детством.
Юля кивнула в сторону стоящего у ног пакета.
– Мне всегда почему-то дарили на день рождения мягкие игрушки. И мальчики, и девочки, они всегда дарили мне игрушки. Это нормально?
– Мне дарили книги, – сказала Ира.
– Может, потому что ты с детства играешь в «Что? Где? Когда?».
– Хорошая версия.
– А вот мне дарили эти игрушки не только в дни рождения. Притаскивали на свидания, покупали к Восьмому марта. Будто я ребенок какой-то. Раньше еще может быть, но теперь мне двадцать, пора завязывать с этими игрушками, решительно с ними разделаться.