Сегодняшний день был другим, ведь я не спал и прошлым вечером не виделся с Патриком и Сэм, потому что у них с родителями был особенный ужин. А брат был на свидании с одной из девушек, которые «классно выглядели» на вручении аттестатов. У сестры были дела со своим парнем. А мама с папой устали после выпускной вечеринки.
Сегодня почти каждый учитель разрешал нам просто сидеть и болтать, ведь мы уже сдали учебники. Но я, если честно, никого не знал, кроме Сьюзен, но после той встречи в коридоре она избегает меня даже больше, чем раньше. Так что я особо не разговаривал. Единственным нормальным уроком был урок Билла, потому что там я мог поговорить с ним. Тяжело было с ним прощаться, когда урок закончился, но он сказал, что это не прощание. Летом я могу позвонить ему в любое время, если захочу поговорить или взять книги, и я немного повеселел.
После урока Билла один парень с кривыми зубами по имени Леонард назвал меня в коридоре «педиком». Это было уже не в первый раз, поэтому я ничего не ответил. Кто-нибудь постоянно говорил мне подобные вещи теперь.
Ел я на улице, на скамейке, где раньше мы обычно курили. Я закурил сигарету и понадеялся, что кто-нибудь попросит у меня ещё одну, но никто не попросил.
Последний урок закончился, и все радовались и вместе строили планы на лето. И чистили свои шкафчики, выбрасывая на пол коридора старые тетради, записки и книги. Дойдя до своего шкафчика, я увидел худенького парня, шкафчик которого весь год был рядом с моим. Мы с ним никогда особо не разговаривали. Я прочистил горло и сказал:
— Привет. Меня зовут Чарли.
Он ответил только:
— Я знаю.
Потом он закрыл дверцу шкафчика и ушёл.
Я открыл свой шкафчик, положил все свои старые тетради и вещи в рюкзак и начал пробираться через коридорные дебри книг, тетрадей и записок к парковке. Потом я сел в автобус. И стал писать тебе это письмо.
В общем-то, я рад, что учебный год закончился. Я хочу провести с друзьями как можно больше времени, пока они не уехали.
Кстати говоря, этот год я закончил на «отлично». Мама очень гордится мной и повесила мой табель на холодильник.
С любовью, Чарли.
22 июня 1992
Дорогой друг,
Из-за вечера перед отъездом Сэм вся неделя прошла как в тумане. Сэм была вне себя, ведь вместо общения со всеми нами ей пришлось готовиться к поездке. Покупать вещи. Собирать их. Что-то вроде этого.
Каждый вечер мы с Патриком проводили вместе с Сэм, а днём она прощалась со своими двоюродными родственниками, обедала с мамой, в очередной раз ходила за покупками к колледжу. Она боялась, и ей не помогали ни алкоголь, который мы пили, ни травка, которую мы курили; она всё никак не становилась обычной, спокойной Сэм.
Единственным, что помогло ей спустя неделю, стал обед с Крейгом. Он все время был занят, а она часто повторяла, что ей нужно было повидаться с ним, чтобы понять, что все хорошо. И, кажется, он смог ее успокоить.
В ночь перед её отъездом мы все собрались доме Патрика и Сэм. Боб, Элис, Мэри Элизабет, я. Мы сидели на ковре в игровой комнате и просто делились воспоминаниями.
А помните, как на шоу Патрик сделал то-то… или как Боб сделал вот это… или Чарли… или Мэри Элизабет… или Элис… или Сэм…
Шутки, понятные только нам, перестали быть просто шутками. Они стали историями. Никто не говорил о плохих временах и нехороших людях. И никто не грустил, ведь мы могли отсрочить завтрашний день, предаваясь ностальгии.
Через некоторое время Мэри Элизабет, Боб и Элис ушли, пообещав, что вернутся утром проводить Сэм. Так что в комнате остались только я, Патрик и Сэм. Мы просто сидели. Мы не говорили много. А потом стали вспоминать о наших общих моментах.
Помните, как Чарли впервые пришёл на футбольный матч… а помните, как Чарли спустил воздух у колёс машины Дэйва после вечеринки… а то стихотворение… и самодельный музыкальный альбом… «Рокки Панк» в цвете… как мы чувствовали себя бесконечными…
После того как я вспомнил об этом, мы притихли и загрустили. В тишине я вспомнил ещё кое-что, о чём не рассказывал тебе. Мы гуляли. Просто мы втроём. И я шёл посередине. Я не помню, где именно мы прогуливались и куда направлялись. Я даже не помню времени года. Я просто помню, как шёл между ними и впервые почувствовал, что кому-то нужен.
Наконец, Сэм поднялась.
— Я устала. Завтра рано вставать. Спокойной ночи.
Потом поцеловала нас в щеки по очереди и ушла в свою спальню. Патрик повернулся ко мне.
— Чарли… ты сегодня уйдешь или останешься со мной?
Его лицо было таким, как тогда, когда его бросил Брэд и мы сидели с ним рядом, и он смотрел на меня. Смотрел так же, как сейчас. И мне показалось, что это очень важно.
— Я останусь.
Когда мы вошли в его комнату, я увидел постеры и фотографии на стенах. Патрик вздохнул:
— Потом это все придется снимать.
Постеров было очень много, они покрывали стены, как обои.
— Я не представляю, как все это можно увезти, - рассмеялся Патрик.
Я просто посмотрел на него и видел сейчас столько мелочей, на которые раньше не обращал внимания. Его длинные кудрявые волосы, похожие на гнездо, и длинные пальцы, и темные глаза странной формы, и высокие скулы. Я хотел запомнить всё. Особенно этот счастливый смех.
Смех становился всё грустнее и грустнее. Наконец, Патрик повернулся ко мне.
— Почему ты решил остаться, Чарли?
Я пожал плечами. Я не знал, что сказать. Он говорил тихо.
— Чарли… ты же понимаешь все? Не говори, что не понимаешь, это будет ужасно.
Я не знал, что сказать. Правда, я совершенно растерялся.
— Ладно, Чарли. Давай проще.
Он подошел и поцеловал меня. Это было уже привычно. Я поцеловал его в ответ. Потом начал подталкивать его к кровати. Целоваться стоя было не очень удобно, ведь мне приходилось постоянно задирать голову. Но когда я уронил Патрика на кровать, он стал протестовать.
— Чарли… Чарли!
— Что?
— Чарли, то, что ты делаешь… Это серьезно, и я хочу быть уверен, что ты не передумаешь, что ты хочешь этого так же, как я.
— Я хочу.
Во рту у меня пересохло. Я говорил хрипло. Патрик посмотрел на меня внимательно, а потом подался вверх и стал целовать. Это было агрессивно. Из его рук невозможно было бы вырваться даже при желании. Все-таки Патрик сильный.
— Чарли, - сказал он, тяжело дыша. – Это все требует подготовки. Мы не можем просто так…
Я напрягся немного, я помнил, что Брэд, встречаясь с Патриком, был на месте девушки. Я не был уверен, что хочу этого.
— О чем ты подумал, Чарли? – Патрик ласково улыбнулся. – Подожди немного, я сейчас вернусь.
— Куда ты?
— В душ. Жди меня здесь.
Я кивнул. В душе зашумела вода. Патрика не было достаточно долго, возможно, он специально задержался там, чтобы я мог все обдумать. Но я не собирался отказываться. Я не Брэд, я не стану делать вид, что между нами никогда ничего не происходило.
Патрик вернулся в одном полотенце. Он сел рядом со мной и сказал:
— Итак, Чарли, думаю, мои намерения выражены яснее некуда. Теперь я снимаю с себя ответственность. Я собираюсь делать то, что мне хочется. Сейчас, здесь, с тобой. И я хочу знать, чего хочешь ты.
Он терпеливо ждал моего ответа. Наверное, он был уверен, что я передумал.
Тогда я поцеловал его, и он ответил на мой поцелуй. Мы легли на кровать и продолжили целоваться. Он издавал тихие звуки, похожие на стоны. Это было так нежно. Мы молчали. Тихонько лежали. А потом он стал дотрагиваться до моего тела через одежду. А потом под одеждой. А потом без одежды. Он стягивал ее с меня в спешке, и был таким красивым в этот момент. Потом он замер неловко, взял мою руку осторожно, и повел ею по своему бедру к краю полотенца. И скользнул ею под полотенце. Он смотрел на меня затравленно, и в его глазах стояли слезы. Тогда я сам повел рукой дальше и дотронулся до него. Патрик застонал гортанно, зажмуривая глаза. И это наполнило всё смыслом. Я понял, что так и должно быть. Потом он сунул руку мне в боксеры и дотронулся до меня. И я издал тот же звук, что и Патрик секунды назад. Он улыбнулся довольно.