Он одобрительно кивнул.
— Поскольку сейчас дуэлянты не выкрикивает заклинания, за исключением редких кретинов, тебе остается определить их только по цвету. Так, какого цвета будет это проклятие?
Я закрыл глаза, вспоминая известные мне проклятия. Почему-то вспомнилось смертельное — Авада Кедавра. Зеленый — это цвет весны, рождения новой жизни. Смертельное проклятие зеленое, потому что оно отбирает жизнь.
— Светло-голубой, — ответил я.
— Точно, — он хлопнул меня по спине. — Я знал, что запоминание корневого слова проклятия было хорошей идеей. Действенный прием. Давай соберем твои вещи и выберемся отсюда. Не занимайся в это время завтра. Мы проверим твои парсельруны, поработаем над подготовкой ингредиентов и проверим твою память по таблице реакций. Будь готов обсудить Международный Статут Секретности за обедом.
Я поморщился и кивнул. Хотя я ненавидел тратить свои выходные дни на уроки с Моуди, но четко понимал, как жизненно они мне необходимы. МакГонагалл хотела, чтобы все ее ученики учились хорошо, но она была ответственна за всех гриффиндорцев, плюс она исполняла обязанности заместителя директора и проверяла домашние работы. Она не могла уделять внимание только мне, даже если бы захотела.
В отличие от нее, Моуди не приходится регулярно заниматься такой рутинной работой. Он делает это в удобное для себя время, а до тех пор, эссе лежат у него на столе. Потом он единственным взмахом палочки ставит галочку в своем классном журнале каждому, кто сдал эссе, и возвращает их обратно. Его система была специально разработана, чтобы отсеивать всех, кто не учится; однако эта система не поощряет зубрилок, которые прекрасно знают теорию, но не могут скастовать заклинания, что означает, что эссе Гермионы, даже если оно длиннее на два фута, чем требуется, получит такое же количество очков, что и эссе Крэбба. Практика в десять раз эффективнее многочасовой зубрежки теории, вот, почему он велел мне просто писать свое имя на листе пергамента и сдавать. Он не требовал от меня писать эссе по своему предмету, зато по другим предметам я обязан был получать только "П".
Большую часть времени, которую другие учителя проводят за проверкой домашних заданий и выставлением оценок, планируя уроки и собрания учеников из других факультетов, или просто отдыхают, Моуди проводит со мной. Впервые кого-то моя жизнь волнует больше, чем меня самого. Он вдохновляет меня на изучение всего и вся: насколько большим должен быть стандартный слизень или почему разные движения палочки приводят к разным результатам. Нет запретных тем, но если он велит мне изучить что-то конкретное, то мне лучше вызубрить ее всю, — от начала до конца. Я мысленно добавил, что нужно изучить Статут Секретности.
— Профессор, — сказал я, когда мы шли обратно в класс, — почему мы произносим некоторые заклинания на греческом языке, а другие на латыни?
— По двум причинам. Первое, это потому, что мы были покорены римлянами. Вторая — римляне ассимилируются с другими культурами и даже заимствуют слова из чужого языка. В то время как большая часть наших заклинаний латинского происхождения, некоторые из них, такие как episky, сохраняют свое греческое происхождение, но не оригинальное значение. Поэтому, в таких случаях значение корневого слова не так важно. Что означает «epi»?
— «На» или «за», — ответил я, когда мы вошли в его покои.
— Но ты не можешь постичь его смысл, определив корневое слово, не так ли?
— Нет, — сказал я, повесив свою сумку через плечо.
— Это потому, что слово мутировало почти до неузнаваемости. В таком случае, тебе необходимо прислушаться к его произношению, которое близко к episkevi, что по-гречески означает "удалить". В общем, чем старше язык оригинала, тем больше шансов, что мы забыли, как правильно произносить заклинание. А чем ближе ты к оригинальному произношению, тем лучше будут результаты заклинаний, но, только если ты знаешь значение слова. Большинство исключений — заклинания на магическом языке.
— Как тот, — разглядывая портреты сказал я, — который вы знаете?
— Русалочий или любой другой магический язык тоже. Теперь, беги на урок. Минерва сдерет с меня шкуру, если ты опоздаешь.
Неделю спустя, я впервые сумел свободно поплавать. Моуди сказал, что это что-то среднее между брассом и плаванием по-собачьи, но я держал голову над водой и проплыл на поверхности, не решаясь нырнуть глубже. Знаю, это не эффективно, и конечно я не могу держать палочку в руке во время плавания, но у меня хоть что-то начало получаться.