— Родной сестре, — поправил меня Барти.
— Сводной. Мама приложила схему генеалогического древа своей семьи к завещанию, но это не имеет никакого значения теперь. По закону, если один из родителей не предъявляет других претендентов, опекунство над несовершеннолетним ребенком переходит к лицам, назначенным вторым родителем ребенка. Завещание моего отца вступило в силу раньше, чем завещание моей матери.
Барти потер подбородок.
— Продолжай.
— Дамблдор всем говорил, что моя мать умерла позже отца, а значит, ее воля должна была стать приоритетной, так как после смерти отца опекунство перешло ей. Дамблдор мог претендовать на опекунство только если ее новая воля и новое завещание "потеряны". Наверное, он предполагал, что моя мать могла изменить свою волю и завещание после подачи на развод, поэтому солгал всем, что ее новое завещание исчезло, а потом сжег компрометирующие документы, чтобы беспрепятственно управлять мной.
Он присвистнул.
— Это практически теория заговора, Поттер. Теперь я начинаю верить, что ты «избранный». Однажды, ты станешь великим волшебником, но должны пройти годы учебы и упорного труда, прежде чем ты действительно станешь им. А пока что, ты просто политически ценная фигура, не более того. И то, только если пророчество является истинным. Но ты ведь сам сказал, что это не так.
— Я знаю, что упускаю что-то важное, но что именно, не знаю наверняка. Мой отец своим выбором хранителя тайны сделал Сириуса практически бесполезным для Дамблдора, поэтому тот решил посадить моего крестного, одного из своих верных приспешников, в Азкабан, без суда и следствия. Кроме того, если бы Сириуса судили за убийство тех магглов, он бы признался во всем под Веритасерумом, и это вторая причина, почему его так поспешно засадили в Азкабан.
Сбитый с толку ЛжеМоуди сморщил лоб. Видя его недоумение, я решил пояснить свою мысль.
— Дело в том, что Марлен Маккиннон умерла за несколько месяцев до моих родителей, — сказал я, — а Питер, на время ареста Сириуса, был якобы уже мертв. Если убрать Сириуса из игры, опека переходит к Дамблдору. Пока он незаконно держал Сириуса в тюрьме, мог спокойно контролировать всю мою жизнь. Но Сириус отказывается замечать это. Он по-прежнему поет дифирамбы Дамблдору. Я знаю, что они поддерживают связь. Я не могу спросить Сириуса о чем-нибудь важном, потому что на девяносто девять процентов уверен, что он все расскажет Дамблдору. Если я хотя бы наполовину прав, то меня, скорее всего, либо убьют, либо посадят за убийство Квиррела. Я не могу пойти на такой риск.
Он сцепил пальцы в замок, рассматривая меня сквозь прикрытые глаза.
— Ладно, Поттер, — сказал он, протягивая мне мою палочку. — Иди, одевайся и сделай нам чаю. А я пока прочитаю это. — Одним движением палочки призвав свежий пергамент и карандаш, он нацарапал записку на нем и протянул мне. — Позови своего друга-домовика, пусть он передаст это МакГонагалл.
Я бегло просмотрел записку.
Минерва,
У Поттера выдалась трудная ночь. У нас обоих были кошмары. Я освобождаю его от занятий на сегодня. Это прерогатива Наставника. Спросите Альбуса, если вы не знаете, о чем я говорю.
Скажите ученикам прочитать следующие две главы.
Аластор
— Прерогатива Наставника? — спросил я.
— Я похож на энциклопедию, Поттер?
— Нет, сэр.
— Тогда хватит задавать вопросы.
— Я передам ей, — сказал я, потом переоделся и покинул спальню. В гостиной, позвал Добби и передал ему записку Барти, велев доставить ее МакГонагалл. Тот поклонился и исчез.
К тому времени, как Барти вышел из спальни, я уже приготовил две дымящиеся кружки крепкого чая и достал копии его книг «История Хогвартса» и «Применение Магического Закона об Образовании», которые были не столь всеобъемлющими, как архивы библиотеки, а, следовательно, их было легче понять. Я молча поблагодарил Крауча за то, что он порекомендовал мне их после инцидента со Снейпом.
— Тебе нужно перечитать третью главу книги «История Хогвартса». Потом прочтешь страницы с 416 по 459 для конкретизации языка и примеров, — сказал он, усаживаясь напротив меня.
— А я думал, что вы не энциклопедия, — пошутил я на парсельтанге.
Жалящее проклятие попало мне в руку. Ругаясь себе под нос, я потер пострадавшее место.