Я уставился на главный вход, гадая, дожидается ли меня Рональд в засаде. Седрик подошел к входу. Когда он открыл дверь, тень дрогнула, и свет лампы замерцал на подозрительно рыжих волосах. Приняв решение, я накинул свой плащ на плечи и отправился в Запретный Лес.
Примерно в двадцати футах от замка, в глубине леса, был тайный проход, который вел к черному входу. Оттуда, через несколько люков и скрытых проходов, я выходил в десяти футах от своей двери. После того, как я наложил Чары тишины и маскировки на ботинки и одежду, вошел в лес, крадясь, чтобы никто меня даже случайно не заметил. Сипухи ухали как баньши. Клянусь, несколько раз я слышал, как акромантул щелкал своими жвалами. Я поспешил вниз по тропинке, намереваясь как можно скорее добраться до черного входа в замок.
Внезапно темная фигура вышла из-за деревьев. Вспомнив, как на меня напал Волдеморт на первом курсе, я испуганно замер. Сжимая в руках палочку, как спасательный леер, я подкрался ближе.
— Должен сказать Дамблдору. Мой сын… — мужчина замолчал, склонив голову и глядя на замок, как будто никогда не видел его прежде. Он замахал руками в воздухе, затем протянул руку вперед, как будто хотел пожать руку кому-то невидимому. — Двенадцать СОВ, — сказал он, хвастаясь невидимому коллеге своим сыном. Несколько секунд спустя, он начал говорить уже о другом, приказывая Уизерби написать мадам Максим. Я замер. Не мистер ли Крауч называл Перси Уизерби?
Я подошел ближе. Выступающий сильно нос и черные бусинки глаз. Безусловно, это Крауч-старший.
Черт побери. Этого не должно было случиться. Я не хочу кого-то обидеть или выбирать чью-то сторону, но если Дамблдор найдет Крауча-старшего и узнает, что Моуди самозванец, мне несдобровать. Я должен остановить его.
Я подкрался еще ближе, сжимая палочку под плащом. Когда я подобрался достаточно близко, послал ему в спину цепочку заклятий из Stupefy, Incarcerous и Заклятия тишины. Затем я затащил его в подлесок, укрыл его своим плащом-невидимкой и помчался к замку.
Портреты закричали мне вдогонку что-то гневное. Игнорируя их вопли, я скользнул в проход, скрытый за гобеленом дракона, сражавшимся с Химерой, и побежал в свою комнату. Задыхаясь, я толкнул дверь и вошел внутрь.
Дверь с грохотом захлопнулась за мной. Барти оторвал глаза от книги.
— Где пожар? — иронично протянул он.
Хватая ртом воздух, я взмахнул своей палочкой, невербально призывая Карту Мародеров. Карта влетела в мою вытянутую руку. Я легонько постучал по ней палочкой и прошептал фразу. Потом я прошелся по ней глазами, пока не нашел край Запретного Леса и маленькую точку с надписью «Бартемиус Крауч». Я сунул ее Барти под нос.
— Кто-нибудь видел его?
— Думаю, что нет. Я поймал его в лесу. Он оглушен и связан. Я спрятал его под мантией отца.
Он сунул компактное зеркало мне в руки.
— Оставайся здесь и заблокируй апартаменты. Если я не вернусь через тридцать минут, вызови Темного Лорда.
— Как?
— Прикоснись к зеркалу палочкой и произнеси его истинное имя. Используй имя Томас, а не Том, — сказал он. Его собственная мантия невидимка прилетела ему в руки, и он накинул ее себе на плечи, исчезая из виду. Дверь открылась и закрылась за ним.
С дрожью в коленях, я вынул серебряный нож из мантии и разрезал ладонь на левой руке. Потом положил окровавленную руку на зачарованный Рунический камень. Тотчас же стены апартаментов покрылись толстым слоем защитной магии. Она, конечно, не была панацеей, но должна продержаться достаточно долго, чтобы, по крайней мере, один из нас смог сбежать. Как только мадам Помфри позволила мне снова заниматься магией, Барти научил меня этому заклятью. Мне не хватало знаний и опыта, чтобы полностью его контролировать, но это не мешало мне просто включить защиту. Выключить ее было гораздо труднее. Я пытался несколько раз, но Барти, как правило, успевал вмешаться прежде, чем я случайно расплавлял стены. Он всегда смеялся и говорил, что мне нужно просто больше упражняться. Если после двух лет практики я все еще не смогу разобраться с защитой, у меня будут проблемы.
Я ходил по комнате, сцепив руки за спиной и ссутулив плечи. Дамблдор дважды припер меня к стенке на прошлой неделе. Поскольку я избегал встречаться с ним глазами, его попытки влезть мне в голову не увенчались успехом. Каждый раз, когда мы встречались с ним, он говорил, что понимает, как мне трудно бороться с «моими внутренними демонами», и он готов помочь мне, если я позволю ему. Ага, разбежался. Если в моей голове засели демоны, то он — архидемон.