Я потянулся было за ней, но остановился, бросив быстрый взгляд на Волдеморта, и получил от него осторожный кивок.
— Сколько капель нужно?
— Три.
Я уколол палец, добавил ровно три капли крови в зелье, встряхнул флакон, чтобы смешать его и протянул Червехвосту, который передал его своему господину. Прошло несколько минут, прежде чем моя головная боль исчезла.
— Боль прошла, — сказал я облегченно.
Волдеморт присел на землю рядом со мной и положил свою руку на мою.
— Сейчас, — сказал он, — Червехвост будет выступать в качестве нашего связующего.
Его тон подразумевал, что он бы предпочел кого-то другого. Я был с ним полностью согласен, но у нас не было выбора. Чем меньше людей знает о нашей сделке или его текущем состоянии, тем лучше. Он пожал мне руку удивительно сильно для ребенка. Червехвост встал на колени рядом с нами и направил палочку на наши руки.
— Кто будет первым? — спросил я, нервно облизывая свои губы. Неужели я на самом деле собираюсь это сделать?
— Я, — вызвался он.
— Нам придется использовать истинные имена, да? — спросил я, взглянув на Червехвоста.
— Конечно, — прошипел он на парсельтанге. — Даже если кто-то насильно прочитает твою память, есть шанс, что он ничего не поймет. Я искренне сомневаюсь, что другой змееуст переведет все для него.
— Томас Марволо Риддл-Певерелл, граф Уичвуд, также известный, как Темный Лорд Волдеморт, клянешься ли ты, что намеренно не убьешь и не покалечишь ни умственно, ни физически, Харальдра Иакомуса Эванса-Поттера? — произнес уговоренные слова я.
— Клянусь.
Языки пламени окружили наши руки и связали их огненными лентами.
— Клянешься ли ты, что не прикажешь своим сторонникам, включая прошлых, настоящих и будущих Пожирателей Смерти, чтобы они калечили физически, пытали или убивали Харальдра Иакомуса Эванса-Поттера; клянешься ли ты, что не попытаешься похитить его и не наймешь кого-нибудь другого для этого?
— Клянусь.
— Клянешься ли ты, что накажешь или убьешь любого, кто попытается причинить ему вред?
— Клянусь.
— Клянешься ли ты, что будешь защищать Харальдра Иакомуса Эванса-Поттера как его Рaterfamilias, пока он не достигнет 30 лет?
— Клянусь.
Огненные ленты, что связывали наши руки, сменили цвет на убийственно-зеленый. Я дернул было руку назад, но он держал меня крепко, пока пламя не исчезло.
— Семейные дела. Я объясню позже. — Затем он протянул руку, и я вынужден был пожать ее во второй раз. Червехвост все еще стоял на коленях рядом с нами, держа палочку, направленную на наши руки. Пот капал с его лба.
— Харальдр Иакомус Эванс-Поттер, клянешься ли ты, что намеренно не убьешь и не покалечишь ни умственно, ни физически Томаса Марволо Риддла-Певерелла, графа Уичвуда, также известного, как Темный Лорд Волдеморт?
— Клянусь.
— Клянешься ли ты, что не направишь оружие против него?
— Клянусь.
— Клянешься ли ты, что не будешь сообщать подробную информацию о семейной магии или делиться своими секретами ни с кем без его позволения?
— Клянусь.
Серебряный росчерк промелькнул в пламени, окружавшем наши руки. Его хватка усилилась. Я, слишком очарованный пламенем и ощущением эйфории, не вырвал свою руку. Клятва ощущалась как теплое одеяло и не душила меня. Когда Гермиона клялась не выдавать мою тайну, то сказала, что почувствовала резкую нехватку воздуха. Барти позже объяснял, что чувства субъективны и зависят от нашего желания принести клятву. Если ты склонен нарушить обет, то почувствуешь себя неуютно. Мне было интересно, что чувствовал человек, сидящий рядом со мной. Чувство удушья или просто тепло?
— Червехвост, заканчивай подготовку зелья. Гарри, насколько хорошо ты знаешь парсельруны?
— Я только что закончил «Язык нагов» и теперь перевожу «Божественное Исцеление», но доктор Лидс забраковал большую часть моей работы, после того, как ознакомился с ней.
Он протянул мне лист пергамента.
— Как много ты можешь прочесть?
Изучая трикветру с парсельрунах, я поджимал губы. Парсельруны предвосхищают современную цивилизацию, и ученые разделились во мнениях, откуда они произошли. Смешивать их с символикой древней Скандинавии казалось странным выбором, но это подходило нашему наследию. Я узнал внешние руны. Они ссылались на материнскую кровь и родственные связи, но центральные руны озадачили меня.