— Гарри, — прошептала Гермиона. Я встретился с ней взглядом. — Это безумие. Ты собрал информацию о Дамблдоре и составил на ее основе безумную теорию заговора. Профессор Дамблдор никогда не…
— Сириус Блэк, — прервал я ее.
Она озадаченно моргнула и прикусила губу.
— Но, Гарри, он всегда защищал…, — Гермиона осеклась, явно расстроенная тем, что не находит весомых контраргументов. — Ну, он же спрятал камень в школе, и он действительно не знал, что делать с Василиском. Это было, прости, слишком очевидно для любого, кто имел хоть немного мозгов.
— Без обид.
— Но он дружил с твоими родителями, — сказала она, как будто это оправдывает, все, что он натворил. Это не так. У Джека Потрошителя тоже, вероятно, были друзья, или, по крайней мере, люди, которые считали его своим другом.
— Гермиона, — начал я осторожно, насколько мог, чтобы не давать ей ложную надежду, — моим родителям был двадцать один год, когда они погибли. Профессор Дамблдор был их директором в течение семи лет. Я очень сомневаюсь, что они вдруг стали лучшими друзьями сразу после выпуска. Любая дружба, которая у них была, по его утверждению, весьма сомнительна.
— Но, — запротестовала она.
Вздохнув, я пробежал пальцами по своим волосам.
— Гермиона, ты хочешь равные права для домовых эльфов, верно? — Она кивнула в знак согласия. — Когда ты узнала, как обращаются с домовыми эльфами или Клювокрылом, ты когда-нибудь потом изучала нашу государственную систему? Я не говорю о том, как управляется Визенгамот или как выбирается министр, я имею в виду политический режим и государственный строй.
— У нас конституционная монархия с демократическими законами.
Я фыркнул.
— Открой глаза и посмотри на мир вокруг себя. Министерство Магии — это наше законное правительство, которое приговорило к поцелую молодого мужчину без всякого суда и следствия. Этому есть другое определение: быстрая казнь. Мы не в состоянии войны с кем-либо, они не объявляли чрезвычайное положение или нечто тому подобное, чтобы узаконить свои поступки. Прежде, чем ты возразишь, что Сириус является исключением, проведи собственное расследование. Он не первый человек, которого они незаконно засадили в Азкабан. Просто он первый, кто протянул там так долго. — Я схватил ее за руку. — Казни являются характерной чертой тоталитарного режима и анархии. В настоящее время, это политика нашего правительства. Мне очень жаль. Я знаю, что ты хочешь верить, будто Дамблдор сражался за правое дело. Я хочу верить в то же самое насчет своих родителей, но факт остается фактом: быстрая казнь так же неправомочна, как и политическая цензура, показательные процессы, контролируемые государством средства массовой информации, такие как Ежедневный Пророк и Волшебная Беспроводная Сеть, и несанкционированные обыски. Все, что делает Министерство Магии, происходит с одобрения министра Фаджа и Главного Чародея Альбуса Дамблдора.
— Но Дамблдор — великий человек, — упрямо продолжала она гнуть свою линию. В ее голосе появились истерические нотки. Я шевельнул палочкой под столом и наложил на нее успокаивающие чары, прежде чем она привлекла к себе внимание окружающих.
— Лорд Эктон сказал бы лучше, Гермиона. Власть развращает людей, а абсолютная власть развращает абсолютно. Великие люди — почти всегда плохие люди. Что заставляет тебя думать, что Дамблдор — исключение?
Зная, что Гермиона была психологически не в состоянии это выбросить из головы, не воспринимая картину в целом, я протянул ей свою хронологическую запись, списки литературы по законодательству и все, что я знал о публичных судебных заседаниях по ложным обвинениям.
— Читай, — приказал я, копируя манеру речи Моуди. — Если ты захочешь перепроверить мои записи, книги находятся в разделе истории. Я уже отметил нужные ссылки. Ты не уйдешь отсюда без моего разрешения и не оставишь мои заметки на виду. Я также требую нерушимую клятву, что ты не поделишься этим с кем-либо без моего письменного согласия или не напишешь об этом кому-нибудь.