«Все в порядке. Продолжай.»
Я медленно усиливал давление, чувствуя, как она начинает поддаваться, как вдруг я прорвался и вошел наполовину.
«Ой-ой-ой-ой», — сказала она, тяжело дыша.
Я сделал ей больно. На моем лице, должно быть, отразился ужас, но она быстро пришла в себя.
«Это было не плохо, просто как щипок, и все уже прошло. Только помедленней, пожалуйста».
Ее киска подходила мне как бархатная перчатка. В то время как Дженни была тугой, Биргит была почти как тиски. Я был очень рад, что она была такой мокрой. Я медленно продвигался дальше, и через минуту или около того наши лобковые кости встретились.
«Хорошо. Он вошел до конца».
«Просто подожди, дай мне привыкнуть».
Мне было так хорошо, что я был рад ждать столько, сколько ей было нужно. Она переместила руки с моей попы на спину и потянула меня вниз. Я просунул руки под нее, обхватил ее красивые булочки и прижался к ней всем телом. В ответ Биргит немного приподняла ноги и плотно обхватила ими мои бедра. Это движение заставило меня продвинуться еще глубже, и ее глаза загорелись.
«Давай медленно и нежно, пожалуйста».
Так я и сделал. Я медленно выходил из нее, пока только головка моего члена не оказалась в отверстии ее влагалища, затем очень медленно входил обратно. Я повторил это, наверное, дюжину раз, а затем она начала отвечать на мои толчки. Это было занятие любовью, чистое и простое. Просто медленные, нежные толчки, перемежающиеся поцелуями. При каждом движении вниз я обязательно упирался лобком в ее клитор. Ее дыхание стало неровным, и мое — ровным. Мы выстроили ритм, и я понял, что она уже совсем близко. Почти одновременно сверкнула молния, раздался раскат грома, который потряс весь дом, и Биргит закричала, кончая. Спазмы в ее киске мгновенно возбудили меня, и я выливал в нее струю за струей спермы.
Мы оба были измотаны. Я лег на нее сверху, мой все еще твердый член был заключен в ее дымящуюся киску. Мы обменялись нежными поцелуями. Я посмотрел ей в глаза и сказал: «Это было потрясающе». Она улыбнулась и поцеловала меня. Мы лежали так еще несколько минут, смесь наших оргазмических жидкостей вытекала из ее тела. Я знал, что простыни будут в беспорядке, но у меня было достаточно времени, чтобы постирать их и перестелить кровать до прихода родителей.
«Может, нам стоит привести себя в порядок?» — спросил я. Она только кивнула. Я встал, взял ее за руку и повел в душ.
Я видел полоски спермы и крови на ее бедрах и на моем члене.
Я даже не подумал об этом и просто уставился, когда мы вошли в душ.
«Ты в порядке?» — спросил я ее.
«Отлично».
Я отрегулировал воду, а затем начал осторожно мыть ее тело. Я набрал немного шампуня в руки и медленно массировал ей кожу головы, делая хорошую пену, которую я использовал для мытья ее волос. Я подставил ее под струю воды и смыл шампунь. Затем взял мыло и сделал немного пены, которую распределил вокруг.
В этот момент я больше не думал о сексе, а хотел показать, как сильно я ее люблю. Я не пытался стимулировать ее, а просто нежно мыл ее. Она улыбалась, когда я мыл ее, будучи очень осторожным с тем, что, как я знал, должно быть очень чувствительной и, возможно, болезненной областью гениталий. Я вымыл ей ноги и дал ей смыть воду.
Она не сказала ни слова, и это меня вполне устраивало. Я быстро намылился сам, пока она стояла под струей, затем поменялся с ней местами и смыл воду. Я выключил воду и взял полотенце. Я осторожно высушил ее тело, затем свое. Я бросил полотенце в корзину и взял другое. Я взял ее за руку и повел обратно в свою комнату. Бросив полотенце на пропитанную кровью и спермой простыню, мы забрались в постель.
В этот момент тучи разошлись, и в комнату хлынул солнечный свет.
Я лежал на спине, она — рядом со мной, на боку, положив голову мне на грудь и обняв меня. Я не ожидал второго раза и был просто доволен объятиями.
События этого дня были настолько неожиданными, что я был ошеломлен. Эта фантастически сексуальная шведская девушка была в моей постели, только что занималась со мной любовью, ее голова лежала на мне, ее нога была перекинута через мою, ее грудь прижималась ко мне. О чем еще я мог просить? Разве что о том, чтобы она не уезжала домой. Но я не мог просить об этом. Это было нечестно по отношению к ней. И это было невозможно.
Мы пролежали так некоторое время. Когда я посмотрел на часы, было уже 17:00. Мы не разговаривали, не целовались, просто обнимались. Я почувствовал, что она шевельнулась, и она села.