С любовью, Биргит.
Я сложил его и положил в карман.
«Она тоже написала мне что-то подобное. В основном она сказала, чтобы я получала удовольствие, и ей не терпится услышать, что мы «дурачимся друг с другом до поглупения», по крайней мере, время от времени. Если ты спросишь меня, то я думаю, что ее цель — чтобы у тебя был регулярный секс без обязательств».
«Как бы она ни говорила, что ее все устраивает, она до смерти влюблена в тебя и боится, что ты найдешь кого-то раньше, чем вы сможете снова быть вместе. Я думаю, она считает, что так ты не будешь предан кому-то. Я знаю из нашего разговора, что она знает, что из этого может ничего не получиться, но пока, я бы сказала, у нее есть план, как сохранить твое сердце для себя, пока вы не разберетесь».
Я просто сидел и не знал, что сказать. Казалось, что моя любовь подталкивает меня к сексу, чтобы не дать мне влюбиться, прежде чем она сможет снова сойтись со мной. Биргит снова взорвала мой мозг. Наверное, четырнадцатилетние шведки гораздо более подкованы в вопросах отношений, чем четырнадцатилетние американцы. Или ей давал советы кто-то намного старше ее. Я должен спросить ее об этом! Мелани дала мне время все это осмыслить и перебрать в уме.
Она сидела на краю кровати и наблюдала за мной.
Прокрутив все это в голове, я спросил: «Значит, ты не против быть «запасным вариантом»?».
«Да. — Я люблю Биргит как сестру. Если я могу помочь ей с этим, я помогу. Проблема будет, если я встречу кого-то, с кем я захочу быть исключительно вместе. Но, как говорит Биргит, нужно просто искать возможность и не упускать ее».
«Верно», — сказал я просто, — «И что теперь?».
«Теперь мы подурачимся до поглупения, глупыш», — хихикнула она, вставая, закрывая и запирая свою дверь.
У меня отвисла челюсть. Я знал, что ее родители все еще дома. Не может быть! Я надеялся, что у ее отца нет дробовика. Если они узнают, что происходит, я буду мертв.
Мелани только рассмеялась: «Мои родители — дети цветов 60-х. Мама родила меня, когда ей было пятнадцать. Родители выгнали ее, когда она забеременела, и она пошла в коммуну с моим отцом. В конце концов они поженились, и папа решил, что им нужно дать мне более нормальное воспитание, поэтому он устроился на работу бухгалтером и дослужился до начальника. Мама тратит большую часть своего времени на политические кампании. Она была сотрудником предвыборного штаба Картера в Цинциннати. Она предложила мне таблетки, когда мне было тринадцать, но у меня была плохая реакция на них. После моего первого раза со Стэном, с резинкой, я попросила ее купить мне диафрагму».
«Когда я вернулась домой в прошлую пятницу, я рассказала ей, что произошло, что происходит с Биргит, и что я расстаюсь со Стэном. Она была немного обеспокоена, но я объяснила, что я не против, что мне это нравится, что ты потрясающий, и что я собираюсь время от времени видеться с тобой из-за этого. И она сказала, что ничего страшного, если мы будем здесь. Она предпочла бы, чтобы мы были здесь или у тебя дома, а не на заднем сиденье моей маленькой машины!».
Я был ошарашен.
«Твоя мама на самом деле не против, чтобы мы занимались сексом, пока они здесь?»
«Да».
«А твой папа?»
«Ну, у них с мамой был секс, когда маме было четырнадцать. Что он может сказать?»
«Хорошая мысль», — вздохнул я с облегчением.
Она встала и быстро разделась. Затем включила радио на приличную громкость и выключила свет, но сквозь шторы проникало достаточно света. Она стянула покрывало, столкнула на пол мягкие игрушки и забралась в кровать.
«Присоединишься ко мне?»
Моим ответом было раздеться и забраться в кровать рядом с ней.
Она прижалась ко мне и сказала: «Вообще-то, на этот раз я бы хотела заняться любовью, медленно и страстно. Я никогда не получала этого от Стэна, а в прошлый раз с тобой, ну, мне нужен был хороший трах. Не знаю почему, но мне это было нужно. И, наверное, мне понадобится это снова. Но не сейчас».
«Как хочешь, Мелани. Твое желание — для меня приказ».
«Однажды ты можешь пожалеть об этом!» — сказала она загадочно.
«Сомневаюсь!»
Она хихикнула. Я глубоко поцеловал ее, провел рукой по ее бокам и медленно провел пальцем вверх и вниз по ее щели. Она уже была влажной, но от этого она начала буквально течь.
«А как же противозачаточные?»
«Я вставила свою диафрагму, когда вышла перед этим».
«Всегда готова, не так ли?»
«Да, готова! А теперь меньше разговоров и больше секса!»