И все бы ничего, только мне не давала покоя мысль: о чем это столь доверительно толковали Надя с рыжим, сидя рядышком в конце стола? Они были серьезны и так увлечены беседой, что не обращали на нас никакого внимания.
— М-мда… — глубокомысленно сказал дядя Вася. — При таких харчах жив останешься, а… это самое… на женщин заглядываться не будешь.
Шура фыркнула от смеха, а девчата смутились. Надя с куском хлеба встала из-за стола и пошла к барашку. Она кормила его с ладони и гладила по спине, трепала за уши, приговаривая что-то.
— Придется нам и нынче обойтись без мяса, — объяснила между тем повариха. — Барашка некому зарезать. Базанов Миша обещал прийти. А где уж! Вчера у него внучок родился, вот Миша и загулял.
— Бедный барашек! — насмешливо вздохнула Шура. — Даже зарезать его некому. А кто-то говорил: мы-де мужчины… — И она посмотрела на меня довольно иронически.
— А он небось уж давно тут пасется, — сказал я. — Небось и ту смену баранинкой вприглядку кормили, а? Все некому было его зарезать, верно, бабушка?
— Может быть, ты возьмешься? — предложила она мне.
— Да нет, где уж! Рука не поднимется!
Тогда она обратилась с тем же предложением к дяде Васе.
— Легче самому зарезаться, — засмеялся тот. — Я курицу однажды зарубил, так потом ночью снилась.
— Вот какая беда-то, — повариха сокрушенно покачала головой и посмотрела в сторону деревни. — Да где уж! Не придет. Больно он обрадовался внуку.
После завтрака мы сразу же отправились на луг. День предстоял долгий, жаркий. Спохватившись, я вернулся к сараю переодеть рубашку и застал рыжего разговаривающим с хозяйкой. При этом он точил на камне кухонный нож.
— Иди, иди, Толюшка, — напутствовала она его. — Там за сараем я все приготовила: и соломки, и тазик. Да вот паренек тебе поможет.
— Слабонервных просим удалиться, — рыжий посмотрел на меня насмешливо.
Уходя, я обернулся. Он отвязал барашка и повел его за сарай.
— Ме-е! — весело заблеял совсем ручной барашек и побежал за широко шагавшим рыжим. — Ме-е! — послышалось через несколько минут из-за сарая и оборвалось.
— Убийца! — цежу я сквозь зубы и неожиданно для самого себя улыбаюсь. — Душегуб!
Быстрыми шагами иду к работающим на лугу, бормоча по дороге:
— Кровожадный вампир! Палач!.. Лиходей…
План мести созрел в моей голове мгновенно. Я ничего не сказал, когда присоединился к бригаде, зато очень азартно принялся за работу, и мои копны тоже походили на соборные колокола, так что, будь тут рыжий, посмотрели бы, кто кого.
— Что это наш передовик, прогулять нынче решил? — спросила Шура. — Нехорошо.
— Да, куда он делся? — обратилась Клава к Наде. — Без его вдохновляющего примера мы завянем скоро.
Та пожала плечами.
— Вот именно! — подхватил я с недоумением. — Чем он там занимается? Неужели нашел более важное дело?
Рыжий появился через час, не раньше. Его встретили веселыми возгласами и упреками, назвали прогульщиком и сачком. Он опять в центре внимания, а обо мне снова как-то забыли. «Ничего, — утешал я себя не без злорадства. — Погодите… Мы еще посмотрим, кто кого!»
Он по-прежнему держался рядом с Надей. Они вдвоем клали копны, и, когда ее охапка ложилась криво-косо, рыжий терпеливо поправлял и показывал Наде, как надо класть, чтоб копна не разваливалась, чтоб одна охапка держала другую. Надя, прикусывая улыбающиеся губы, слушала его самым внимательным образом и исполняла его руководящие указания. Послушная ученица, да и только!
Мы несколько раз присаживались отдыхать; пока никто не заводил речи о том, по какой причине рыжий задержался у сарая, а я помалкивал. Мое время еще не наступило.
Обедать мы шли опять с песней. На этот раз пели про то, как по Дону гуляет казак молодой, а в Вологде живет милая в доме, где резной палисад.
Когда подходили к сараю, от костра вдруг пахнуло на нас таким ароматом, что дядя Вася оживился и воскликнул:
— Ого! Не держите меня!.. — И ускорил шаги.
Повариха, горделивая, повеселевшая и даже как бы прибавившая в росте, уже разливала варево в миски и ставила их на стол.
Мы умылись наскоро из ведра возле сарая и уселись весело, с шуточками. Я не подавал виду. Я ждал своего момента, зорко следя, как будут развиваться события, чтобы вовремя направить их в нужное русло.
Первыми забеспокоились Люда и Лида; они растерянно переглянулись, и на их лицах отразилось этакое горестное выражение.