– «Правда, что есть правда?» – подумал он. – Не знаю я Ваня, не знаю что ответить тебе, никому не могу сказать такое, все от меня чего-то ждут, а тебе сегодня говорю. Знаю только одно – если человек здесь, я промолчать не имею права, не смотря на то, будет ли это правдой или оправданием. Если сможете в подобных случаях найти ответ, пожалуйста, я не против.
– Есть наука, есть профессионалы, которые занимаются подобными проблемами.
– Есть то есть Ваня, только уж человек так устроен, он во многом ищет не рациональное объяснение, а некую предначертанность и волю неких, ему не понятных сил. С ним этот профессионал может годами работать и толку не будет, а мне достаточно одно нужное слово сказать и… глядишь ожил человек.
– А вы сами то верите? Или …?
Иннокентий Сергеевич ничего не ответил.
– Да кстати, – Иван как будто что-то вспомнив выпрямился сидя на стуле. – Зачем вы утверждаете что Солнцу пять тысяч лет? Девчонка у меня в седьмом классе учится. Так вот, пару месяцев тому назад она на уроке вполне серьезно заявляла, что Солнцу около пяти тысяч лет, и якобы ее мать выносит эту теорию из стен этой общины.
При этих словах Иннокентий Сергеевич встал и уставился на Ивана как Эйнштейн на Шведского короля, как если бы тот заявил, что нобелевская премия вручается ему за теорию о плоской земле.
– Не может быть, конечно, по чьим-то меркам я столп мракобесия, но такого я никогда не утверждал, эти мраки которые они вылепливают исходя из собственного невежества и страхов, дополняя их своими узколобыми выводами, ко мне не имеют никакого отношения, – видно было, что это сильно задело его. – Я еще и еще раз могу повторить тебе Ваня, – он наклонился к нему и четко и членораздельно произнес. – Все эти умозаключения- есть результат человеческой жизни, а уж как вы там живете и что вы впитываете сызмала, я в этом не виноват; не буду я – будет другой, не будет другого – будет третий. Завтра я объявлю о закрытии общины, кто придет на мое место? А то, что он непременно придет или его придут, в этом у меня нет никаких сомнений, – глубоко дыша он замолчал. – Профессионалы… – Иннокентий Сергеевич сделал правой рукой зигзаг в воздухе.– А к каким профессионалам ты прикажешь определить сходящих с ума от одиночества? А у меня таких добрая половина, включая твоего непосредственного начальника.
– Загорутько? – изумился Иван.
– Он самый. Одинок как перст. «Секс, драгс, рок-н-рол», – до сих пор не может наколку у себя с руки свести. Тот еще отпрыск хипстерского поколения. А сейчас…?
Иван сидел молча, не зная что возразить.
– А если у матери имеет место быть обычное психическое расстройство и обострение на фоне болезни единственной дочери?
Иннокентий Сергеевич немного успокоившись медленно сел на стул.
– Как фамилия?
– Летина.
–Я попробую поговорить с ней.
– О чем тут можно говорить, по девчонке все видно. Ее спасать надо, а вы тут… – Мать взрослая, она сама свой путь выбрала, а вот дочь ее ребенок совсем; я думаю что если она это переживет и поймет что к чему, мягко сказать –непонимание между ней и ее родителями гарантировано на всю оставшуюся жизнь. Очень сложно сказать к чему это может привести. И вообще – Иван встал . – Вся наша жизнь способствует подобным чувствам в человеке, а жизнь в таких городах как этот, способствует им втройне. Если уж вы для них авторитет, и я так вижу, понимаете что происходит – скажите пожалуйста ей то самое единственное слово о котором вы упоминали выше. Только пожалуйста – обойдитесь без зарисовок о иных мирах, ей и в этом то не сладко, -его взгляд упал на телескоп стоящий в углу комнаты.
Иннокентий Сергеевич заметил куда смотрит Иван.
– Я так вижу, все-таки ты тоже ищешь другие миры в надежде на лучшее, только есть ли они там Ваня? – он поднял палец вверх. – Ну если так хочешь разглядеть там что-то бери, пользуйся.
– А вы значит, просто так его приобрели? Дополнение к декору комнаты?
Иннокентий Сергеевич ничего не ответил.
– Пару месяцев тебе думаю хватит, если найдешь что, не забудь сообщить, – он улыбнулся и подошел к телескопу. – Диаметр не большой, сто два миллиметра, фокус шестьсот, увеличение двести десять, монтировка азимутальная, искатель, дальше думаю разберешься, – он стал упаковывать телескоп в чехол. Собрав его он сказал. – Я поговорю с Летиной, сделаю все что смогу.
– Спасибо, – поблагодарил Иван. – Приятно было познакомится.
– Заходи милости просим, искренне будем рады, – пожимая Ивану руку на прощание, и протягивая чехол с телескопом, ответил Иннокентий Сергеевич.