— Докладываю! — твердым голосом произнес я. — Разведку провели на сто двадцать верст вглубь Усть-Юрта. Противник не обнаружен. Вообще никто не обнаружен — полное безлюдье. Я не знаю, господа полковники, как вы донесете своим людям, что их ждет — мне плато представляется нижним кругом ада, не иначе. Сперва нас встретил жуткий холод с сильным ветром, засыпавшим нам глаза песком и известковой пылью, а потом температура резко сменилась на жару и, по уверению моих проводников, она будет только расти. Господин Волков выдал прогноз: нас ждет 45–50° по Реомюру[19].
— Ты, Петро, не нагнетай, — снисходительно поправил меня атаман. — Говори, что с водой.
— С ней картина следующая. Вода есть озерная, родниковая и колодезная. Очень разная по качеству: в одних источниках она до того солона, что пить ее не станут и животные, в других же значительно преснее, но отдает гнилью. Нам попались только раз или два родники с совершенно пресною и холодною водой.
Была у меня идея сделать походный фильтр. Но где возьмешь активированный уголь, да даже просто мох?
— А если кипятить? — спросил меня незнакомый полковник.
— Ни деревца, ни кустика не найдем. Да и пробовали мы ее кипятить — толку мало: люди непременно начнут маяться поносом.
— А дебет? — спросил помрачневший Платов.
— Плохо все, — честно признался я. — Придется корпус делить эшелонов на семь. И пить что придется. Только выбора у нас нет, тут оставаться нельзя. К концу мая колодцы Арас пересохнут.
Атаман был категоричен:
— Значит, остается одно: если тут лишь от родной сестры триппер подцепишь, то только вперед, и никак иначе!
Полковники зашумели — скорее по-деловому, а не отрицательно.
— Что с маршрутом? Как построить движение?
— Недолгая разведка показала, что большой массе войск пройти с севера на юг узким коридором вдоль Арала вряд ли получится из-за скудности источников. Каменистые бугры, трещины, тянущиеся параллельно морю, делают совершенно невозможным прохождение артиллерии и обоза. Придется отдельным колоннам заходить глубже в пустыню и использовать те немногие колодцы, кои удастся там обнаружить. Мало разделить основную часть корпуса на эшелоны — каждому предстоит вытянуться в тонкую нитку и двигаться в таком уязвимом порядке.
— Ну что, господа полковники, жребий бросим, кому в ад, а кому через его приемную? — тяжело вздохнул похожий на черта Белый.
— И что получится? Тем, кому выпадет адово пекло, самим воду искать? — резонно уточнил Дюжа.
Вот тут и пришел мой черед хвалиться. Я вытащил кроки с двухверстной съемкой, которые мы с Волковым уже успели замусолить.
— На этой карте, господа, вы найдете все источники, кои мы смогли обнаружить, углубясь до пятидесяти верст от Арала в пустыню. Со всеми ориентирами!
Военачальники склонились над картой.
— До Урги, за которой нас ждет обилие воды, почитай все триста верст, а съемку вы провели на сто двадцать, — резонно заметил Дюжа.
Я пожал плечами:
— Продвинемся дальше и, опираясь на передовой отряд, продолжим разведку.
— Молодец, планщик! — похвалил меня Платов. — Бог не выдаст, свинья не съест. Прорвемся. Давай, Дюжа, теперь ты. Доложи нам, что нас ждет от хивинцев.
Полковник встал, одернул мундир и принялся негромко рассказывать:
— По показаниям важного пленного, тысячника султана Букея, хивинское войско представляет собой такую картину…
Глава 10
Плато Усть-Юрт только кажется безжизненным, мертвым — скелеты верблюдов и лошадей, редкие человеческие черепа, киргизские могилы, отделанные плиткой. Но если приглядеться, можно обнаружить жизнь. Правда, населяющие пустыню твари вызывали лишь ужас и отвращение. Полчища скорпионов под любым камнем, многоножки, змеи, тарантулы с детенышами на спине — все спешили убраться с нашего пути.
В поисках воды мы глубоко уклонились на запад, чтобы добраться к колодцам Бейте. Воды не обнаружили, зато нашли нечто удивительное — разбросанные в беспорядке разбитые каменные изваяния воинов-мужчин. Одни достигали четырех метров, но больше было средних, вернее, их фрагментов — головы, торсы с узкой талией и широкими плечами, мечи и кинжалы, грубо вытесанные в известняковых плитах. Кого они изображали? Кем были создатели этих скульптур? Из какого века? Бесплодная пустыня столетиями хранила их тайну. Давным-давно разграбленный курган около поверженных монументов не давал подсказки, Есентимир только пожимал плечами в ответ на мои вопросы. Как-то не верилось, что здесь, в этой страшной пустыни с ее безумными перепадами температуры, когда-то кипела жизнь, текли реки, цвели сады и шелестели листвой деревья.
19
45–50° по Реомюру — это 56.25 — 62.5 Цельсия. Именно с такой температурой в 1873 г. столкнулся во второй половине апреля Оренбургский отряд, когда двигался по плато Усть-Юрт на Хиву.