Но, слава Богу, пока что в клубе мужчин не было. Я переоделась и вышла на сцену. Зажала гордость в кулак, запихала ее подальше и станцевала так, как будто от этого зависела моя жизнь. Танцевала скорее для себя, потому что кроме Светки и «мамы» больше никто не обращал на меня внимания.
«Отплясав» две песни, я передала эстафету Свете. Она тоже постаралась выложиться на все сто. Мы потом друг друга похвалили, прочувствовали собственную возвращающуюся гордость и вопросительно посмотрели на «маму».
– Очень хорошо, – она улыбалась.
Ну, слава те…, вроде обошлось.
После того, как мы оттанцевали, к нам подошла женщина, тоже там работавшая, и тоже одобрительно улыбнулась и похвалила.
Вообще, помимо хозяйки там было еще две женщины лет сорока-пятидесяти, работавших официантками-разводилами (догадайтесь, как они себя нам представили? Точно – «МАМА»!), одна женщина-посудница, две кореянки-хостесс лет тридцати-сорока и ди-джей.
Сперва я не могла понять: почему такие взрослые женщины работают в клубах? Объяснение этому оказалось простым. Дело в том, что подобные заведения – семейный бизнес, и ничего другого эти женщины делать попросту не умеют.
Нашему «Стерео» в том году исполнилось шестнадцать лет. А до этого хозяева держали клуб в другом городе.
Я, кстати, узнала немного и историю Эй-тауна (место, куда нас привезли, называется Америка-таун, сокращенно – Эй-таун). Делюсь.
Эй-таун, как и многие подобные ему деревеньки был построен возле военной американской базы. Военнослужащих командируют туда в среднем на год. Мужики, как правило, не могут привезти с собой жен и детей, даже если таковые имеются. И естественно по нормальным женщинам они скучают (сами понимаете, женщин-военных не много, а если и есть, то их моральный облик весьма далек от принятых норм).Пятнадцать лет назад в Эй-тауне работали только кореянки и в основном занимались они проституцией. С тех пор многое изменилось, экономика Южной Кореи заметно улучшилась и секс-услуги стали нелегальными. Лично мне так и не удалось отыскать настоящей местной проститутки, хотя я и слышала, что где-то в центре Кунсана (того самого, с огоньками, который мы так безнадежно проехали в самом начале) есть «Красный Квартал». Но, чего не видела – того не видела, поэтому и утверждать не буду.
И когда проституция стала нелегальной, корейцы придумали, как продолжать зарабатывать деньги на скучающих американцах более-менее законным способом. Они понастроили клубов размером с наши кафешки, понабрали симпатичных и не очень (там все прокатывает) девчонок и объяснили суть: если клиент хочет поговорить (только поговорить, остальное там было строжайше запрещено, по крайней мере – официально) с девушкой, то он должен купить ей сок, цена которому десять долларов. Девушке с этого перепадает от полутора до пяти долларов, в зависимости от национальности. Филиппинки получали меньше всех – полтора. Русские – от двух до трех. Кореянки, соответственно, – пять. Такая вот дискриминация. Нам, можно сказать, еще повезло – «мама» платила нам по три тысячи вон с каждого стакана сока (одна тысяча вон равнялась тогда одному доллару). А вот девчонкам, которых привезли в наш же клуб, но месяцем позже, платили уже не по три, а по две с половиной тысячи вон. По какой такой причине, – не знаю.
В среднем мы должны были выпивать сок за десять-пятнадцать минут. Если мы вдруг забывались и пили сок дольше, одна из «мам», проходя мимо, ненавязчиво так давала неслабый тычок в бок.
Вот примерно в этом и заключалась наша работа в клубе. Да, еще нужно было танцевать, когда приходила твоя очередь. Ну, это – само собой.
В целом, если подумать, – неслабо так! За десять минут болтовни грабить людей на десять баксов! Но дело тут вот в чем: парни платили такие деньги не просто за болтовню, а за возможность познакомиться с девушкой и, если уж совсем повезет, – завести постоянную подружку. И так как в «тауне» работало в общей сложности всего около трехсот девушек, а парней на базе было около трех тысяч, то с помощью нетрудных математических вычислений вы поймете, почему они не жалели денег на болтовню.
Девчонки парней находили себе там моментально. Конечно, ведь среди них конкуренция огромная, вот ребята и стараются: один другого обходительней, ухаживают все красиво, обещают горы золотые и луну с неба в придачу! Ну, как тут не влюбиться!? Как голову не потерять?!
Клуб пока был пуст, клиентов еще не было. Вдруг дверь распахнулась, и вошел первый посетитель. Росту он был маленького, внешне похож на еврея, но рыжий.
Он бухнулся в кресло за соседним столиком и поздоровался:
– Хеллоу, меня зовут Джерамайя, а вас как?
Мы представились.
– Вы новенькие?
– Первый день.
– Я вам вот что скажу, – произнес он заплетающимся языком (парень был явно «под мухой», и неслабой). – Не верьте никому…!
Тут его речь прервала одна из «мам» криком: «Покупай сок или не разговаривай с ними!»
Поначалу я не поняла, о каком соке идет речь и в чем причина столь грубого отношения к клиенту, но виду не подала. На всякий случай.
Тем временем Джерамайя оббежал вокруг стола и присел на корточки возле Светы:
– Здесь все врут: американцы, корейцы… Никому не верьте! Никому!
«Мамашка» принялась гоняться за ним вокруг стола, грозя кулаком, а он – со смехом убегать.
– А тебе верить можно? – с серьезным, насколько это было возможно в данной ситуации, лицом спросила я.
Он на секунду задумался.
– Мне – тоже нельзя… Я вообще – плохой, – На этом Джерамайя как-то сразу загрустил, и под крики кореянок вышел на улицу.
Мы посмеялись, но особого значения его словам не придали.
Новости о вновь прибывших девчонках всегда распространяются по городку со скоростью звука. Поэтому в тот же вечер наш клуб был переполнен. Яблоку негде было упасть!
Вот еще минуту назад клуб был пуст, но тут завалила толпа и враз заполнила собой все имеющееся пространство. Как волна цунами, ей Богу! Описать весь наш ужас перед этой шумной, прыгающей под тяжелый рок, и уже слегка подвыпившей толпой очень сложно. Мы с трудом понимали, что вообще происходит.
Американцы очень сильно отличаются от русских. И дело не только в одежде, но и в жестах, лицах, поведении. Например, наши никогда не будут прыгать под музыку, пока не «накатят» грамм по двести-триста. А этим – все равно: прыгают себе и прыгают, гогочут, да пьют потихоньку. Мы же как-то больше привыкли к застолью, посиделкам, болтовне под водочку… ну а потом уже и к танцам да к «мордобитию»…Да и не только это, вообще, – все в них было как-то по-другому, иначе, чем у наших.
В первый момент мы совсем было растерялись, и не знали, что же нам с ними делать. Никто ведь толком и не объяснил: а в чем, собственно, заключается наша работа?
Но слишком долго находиться в неведении нам не позволили. Как только в клубе появились первые, после визита Джерамайя, посетители, к нам подошла «мадам» и уверенно повела к одному из столиков. Усадила нас к паре американцев и приказала: «Разговаривайте». Интересно, – о чем?