— Да пошел ты, — я усмехаюсь и высокомерно повожу голым плечом. Зеркальная девушка повторяет это движение и кокетливо поправляет длинную челку. Я и представить не мог, что это смотрится так сексуально. Девушка в зеркале настолько красива, что я сам бы на нее смотрел и смотрел.
Я тихо вздыхаю и снова сдвигаю маску на лоб, чтобы прекратить ее действие. Ну что ж, прав был рыжий подлец. В таком виде меня родная мать не узнает. В этой маске я смогу заполучить себе любого. Любого… И даже…
В груди так сладко сжимается, что я чуть не вздрагиваю. Я слишком боюсь додумывать эту мысль до конца. Заполучить его хотя бы на миг.
За моим плечом маячит смущенная рыжая физиономия, видимо, уже очнувшаяся от гипноза.
— Почему ты не дал эту маску Джиневре? — я отворачиваюсь от зеркала и требовательно смотрю ему прямо в глаза.
На этот раз Фред ничуть не смущается:
— Если хочешь, отдам, — он совершенно серьезен, но в голубых глазах прыгают бесы.
Я скептически смотрю на него. Попробуй теперь отними, когда у меня появилась надежда.
Он ухмыляется:
— Ну, так что, по рукам? Тебе — бал, нам — развлечение и выигрыш в споре.
Уизли с надеждой глядит на меня. Ладно, я вынужден признать, что в подобных затеях близнецам равных нет.
— Мерлин с вами. Согласен, — мой голос немного осип от волнения, и Фред тут же спохватывается.
— Джорджи! Его голос! Как мы забыли! Давай, накладывай Звенящие чары!
***
— Ну и как я туда доберусь, если вы запретили мне аппарировать? — мой новый голос, высокий и нежный, разумеется, нравится всем, кроме меня.
Скрестив руки на груди, я стою в саду у Уизли и мрачно смотрю на свои золоченые тапки, понимая, что долго в них по земле не пройду.
— Ну не зря же мы почти окончили Хогвартс! Сейчас все сделаем тебе в лучшем виде, — хмыкает Фред, и Джордж согласно кивает.
По их знаку садовые гномы катят откуда-то из сада огромную тыкву — даже не представляю, откуда они ее откопали в середине весны.
— А вот и твой транспорт, Малфой, — Фред весело машет рукой в сторону тыквы, а я скептически смотрю на него.
— Я, по-твоему, должен катиться на ней?
Фред одобрительно фыркает:
— В общем-то, нет. Но мне нравится ход твоих мыслей!
Он вдохновенно машет палочкой, что-то шепчет под нос, поминая недобрым словом уроки Трансфигурации, и на моих глазах тыква подпрыгивает, увеличивается, раздувается и внезапно превращается в большую карету с инкрустацией золотом на округлом боку.
— Ну вы даете, — я восторженно смотрю на нее. Я слегка обескуражен. Мне бы такое и в голову не пришло. Все-таки мозги у этих братьев заточены как-то не так, как у нормальных людей.
— Поедешь один для интриги, — Фред уже залез внутрь кареты и ерзает там по сиденьям, видимо, пытаясь определить степень их мягкости. — Блейз к тому времени будет уже на балу, и присмотрит за тобой, чтобы ничего не случилось, — кричит он изнутри.
Я презрительно фыркаю:
— Что там может случиться?
Джордж серьезно глядит на меня:
— Например, что ты забудешь уйти до двенадцати.
Я закусываю губу. И как я об этом забыл? Комендантский час, предписывающий всем тем, чьи семьи находятся под судом и арестом, быть на местах регистрации с двенадцати до восьми.
Я отворачиваюсь. Настроение, и без того не самое лучшее, стремительно портится.
— Я и так вряд ли дотяну до двенадцати. Что мне там делать? — цежу я.
Но Фред, высунувшись в окошко кареты, мне просто подмигивает:
— Кто знает? Говорят, даже в магическом мире иногда случается волшебство.
Я презрительно хмыкаю, но от его глупых слов мне почему-то и правда становится легче. Ведь у меня и правда есть шанс. Пусть даже на вечер. Пусть даже на миг.
— Забини мне все равно не помощник, — не то чтобы я сильно хотел с ними спорить, но должен прояснить этот вопрос. — Ты же сам видел, как он плывет от меня.
Но Фред лишь пренебрежительно машет рукой:
— У нас есть антидот. Горицвет, волчий клык плюс змеиная чешуя… Вкуснотища! — он радостно пихает Блейза в плечо. — Вольем ему в глотку, и все дела.
Блейз морщится, — состав ему явно не по вкусу, но все же кивает, и я ему благодарен, что он соглашается принять эту гадость ради меня.
Пока я размышляю, где близнецы могли взять такое сложное зелье, кроме как спереть у крестного из кабинета, Фред уже вылез из кареты наружу. Теперь они с Блейзом колдуют над противным садовым гномом, пытаясь превратить его в красавца-коня. Садовый гном верещит и брыкается, поэтому конь у них раз за разом получается жирный, горластый и колченогий.
Пока Блейз и Фред пыхтят, пытаясь совладать с заклинанием, я поворачиваюсь к Джорджу. В этой компании он кажется наиболее адекватным.
— Скажи. Зачем ему это все?
Джордж сразу понимает, о чем идет речь, и пожимает плечами:
— Понятия не имею, — вот по глазам вижу, что знает, но не хочет мне говорить. — Может быть, просто хочет встряхнуть тебя? — предполагает он. — Ты последнее время как в воду опущенный.
Я сую руки в карманы, благо поверх моего кружевного позора уже накинута моя парадная серебристая мантия.
— Какое вам вообще до меня дело? — я старательно пытаюсь подавить раздражение. Как бы там ни было, пока они на моей стороне.
Джордж бросает на меня косой быстрый взгляд:
— Блейз много рассказывал о тебе. Какой ты на самом деле.
Я усмехаюсь:
— Ну и какой же я?
Складываю руки на непривычной пышной груди и жду дифирамбов от Блейза.
— Нормальный.
Смешно, что этим же самым словом я недавно подумал о них. И при наших с ними отношениях это, кажется, наивысшая похвала.
— Ну… ладно, — я немного сбит с толку. — И что это меняет?
Джордж поворачивается ко мне:
— Драко, — мне все еще непривычно, что члены этой семейки меня называют по имени. — Сам-то ты хочешь туда пойти?
Я должен помотать головой, но понимаю, что соврать ему не могу.
Сегодня там будет Поттер. Поэтому я, и правда, хочу, безумно хочу. Хоть в виде магнетической девушки, хоть в виде горного тролля. Я слишком долго не видел его. Слишком сильно скучал. А теперь и вовсе только Мерлину с Морганой известно, сколько я его еще не увижу после его проклятой женитьбы.
Джордж смотрит на меня так, словно умеет читать мои мысли. Я молча киваю ему. Я в очередной раз проиграл.
— Ну, тогда просто забей на всех, — тихо советует он. — Иди и там оттянись. Хотя бы раз в жизни. Ты заслужил.
Пока я изумленно смотрю на него, пытаясь переварить услышанное, он мне подмигивает и отворачивается. И я понимаю: он все же жалеет меня. Но делает это как-то… правильно. Так, что не хочется дать ему в морду. Впервые после войны мне хочется опереться на чье-то сочувствие.
— Спасибо, — с трудом выдыхаю я непривычное слово.
— Все будет хорошо. Вот увидишь, — Джордж быстро треплет меня по плечу, и снова впервые за долгое время я даже не пытаюсь от него отстраниться.
***
Не знаю, как у них это вышло, но двое придурков все же родили мне в муках коня.
Вполне симпатичный гнедой легко протащил мою карету до самого замка, немилосердно подкидывая меня на каждом ухабе. Кстати, я так и не понял, почему мне нельзя было аппарировать. Как сказал рыжий Фред “для интриги”.
В чем-то он, конечно, был прав. На мою тыквенную карету, всю в завитушках и золоте, сбежались посмотреть все, кто в это время стоял на крыльце.
Сказать, что я запаниковал, увидев эту толпу — ничего не сказать. Единственное, чего мне сейчас хочется в моем женском обличии — забиться в дальний угол кареты и быстро умчаться из замка.