— Хм…. Субъекту важно, чтобы его заметили. Иначе зачем уведомлять администрацию. — нахмурилась Голдштейн, Флинт хмыкнул.
— Это не самое странное.
— А что ещё?
— Все жертвы — мужчины. — констатировал Дюрам, помечая свою долю папок необходимым цветом и магией уже развешивая фотографии с мест преступления. Голдштейн про себя вздохнула и углубилась в копию отчета колдомедиков, который держала в руках. Видимо, понедельник просто не может начаться не с неприятностей.
Сириус вот уже несколько дней делал то, чего себе не мог позволить со школьных лет — наслаждался жизнью. И ситуацию не портило то, что ему по воле случая приходилось оставаться собакой. Крестник оказался ответственным парнем с размеренным темпом жизни. Он много писал, читал книги, активно переписывался с банком и никогда не задерживался допоздна, если выходил из дома. А иногда и вовсе не выходил, кроме как "выгуливая" крестного. Предпочитая духоте книги, письма и крепкий черный чай. Он был спокойным. Таким, какими никогда не были они с Джеймсом, если подумать.
В первый день крестник привел его домой, вымыл собачью шерсть под душем, приготовил пасту и свалился в сон перед работающим телевизором прямо на диване в гостиной. На отказ Сириуса от "собачьей" еды он только повел бровью, но не прокомментировал.
Периодически Сириус замечал, что мальчик пьет какое-то зелье. Это его обеспокоило, неужели крестник болел? Но он не выглядел так, будто что-то не в порядке! Рядом с зельем не было ни пергамента с рекомендациями, ни этикетки на флаконе, так что выяснить что-либо ещё ему не удалось. Он не был настолько сведущ в зельях, чтобы по цвету или запаху определить состав. Впрочем, запах казался смутно знакомым.
Дом, в котором жил Гарри, мог похвастать минимализмом в обстановке и сдержанным порядком. И судя по вещам и чуть сладковатому запаху духов — его опекуном была женщина. Сам крестник не то чтобы был большим перфекционистом, но у каждой вещи было свое место. Книги на столе и полках, пергаменты, пишущие принадлежности в подставках, всегда закрытые чернила — Джеймс был полной противоположностью сына. Возможно, причиной было то, что он рос любимым и единственным ребенком, в то время как Гарри был сиротой. Из-за его, Сириуса, глупости. Блэк тоскливо вздохнул и уставился взглядом в окно. Сейчас взамен духоте непрерывно лил дождь, кажется, вознамерившийся затопить этот несчастный пригород. Грянул гром, заставив его невольно вздрогнуть и прижать к голове уши.
— Никогда не видел таких больших собак, которые боятся грозы — хрипло хмыкнул крестник, и нажал кнопку на пульте. Экран телевизора погас. — Что с тобой, парень?
Сириус снова вздохнул и подставил голову под теплую сухую ладонь, подойдя ближе. Крестник задумчиво вгляделся в него. Больше всего на свете хотелось плюнуть на конспирацию, раскрыться и рассказать ему обо всем. Но двенадцать лет в Азкабане — достаточный срок, чтобы научиться задумываться о последствиях своих поступков. Если кто-нибудь узнает…. Хуже того, если об этом как-то пронюхает Петигрю, Гарри может пострадать. А этого допускать было нельзя. Впрочем, оставаться здесь и изображать из себя домашнего пса тоже не поможет делу. Наступит момент, когда он снова должен будет уйти, чтобы защитить крестника. И это правильное решение. Может, поэтому гриффиндорцу было сейчас так погано. Даже мелькнула малодушная мысль насовсем остаться собакой и никуда не уходить. Но так нельзя.
— Наверное, хочешь пройтись, а погода не из лучших? — полуутвердительно предположил крестник, зевнув и потянувшись. Сириус мотнул хвостом. — Прости, но я тоже не слишком хочу там мерзнуть. Может, еда поднимет тебе настроение?
Блэк задорно гавкнул, откладывая проблему "побега" от крестника на еще один вечер. В конце концов, ничего не изменится, если он побудет рядом ещё один день. А потом…. Потом он достанет из-под земли крысу Петигрю и сделает всё, чтобы их жизнь сложилась хорошо.
Автоматически протянув руку, Поттер щелкнул выключателем и поставил полупустой чайник на плиту. Сириус улегся под табуретом, наблюдая за ним. Готовка была в чем-то схожа с приготовлением зелий, хотя не то чтобы Блэк блистал хоть в одном из этих занятий. Но что-то в медленной уверенности жестов было завораживающее. Поставив на плиту рядом с закипающим чайником небольшой ковш с супом, подросток снова зевнул в кулак. Когда чайник засвистел, он флегматично отключил его и кинул в полную кружку кипятка пакетик и два кубика сахара. Тем временем по кухне начали распространяться аппетитные запахи. Желудок буркнул, и Сириус гавкнул.