— Многомировая концепция вселенной? Поразительно…. — Гермиона покачала головой. — То есть, я смогу быть на двух уроках одновременно благодаря этому артефакту? А что за правила?
— Да, профессор Дамблдор предлагает вам именно это. Только на этот год. — недовольно ответила декан Гриффиндора — Но поймите, использование маховика связано с определенным риском. Чем чаще вы его используете, тем больше тратите сил во всех отношениях. И правила в этом случае не имеют исключений: вы не должны встретить саму себя и никто не должен увидеть, как по коридору идут две Гермионы Грейнджер одновременно. Честно говоря, я против, чтобы вы так рисковали. Опыт, может быть, и уникальный. Но с этим будет очень сложно справиться. Вам нужно будет постоянно быть осторожной, чтобы не попасться никому на глаза даже случайно.
— Профессор, я хочу попробовать. — с минуту поразмыслив, решила Гермиона. — Не думаю, что получу такое предложение ещё хотя бы один раз в своей жизни. Я не могу отказаться.
— Вот и профессор Дамблдор сказал, что вы наверняка не откажетесь. — тяжело вздохнула Макгонагалл. — Пообещайте мне кое-что, мисс Грейнджер.
— Я буду осторожна. — быстро кивнула Гермиона.
— Не только это. Маховиков очень мало. И вы должны беречь не только саму себя, но и артефакт. Никто не знает, что будет, если вы его разобьете. — серьезно сказала Макгонагалл.
— Я обещаю, профессор — немного нервно сглотнула Гермиона. Профессор молча потянулась к верхнему ящику своего стола, добавив:
— И да, все учителя в Хогвартсе о происходящем предупреждены. Но для остальных это строжайшая тайна, даже для ваших близких друзей.
— Я понимаю, профессор. Я вас не подведу.
Профессор Снейп давно ушел. Мадам Помфри тоже. Впервые в жизни у Гермионы не получалось структурировать свои мысли, найти рациональную точку, от которой можно отталкиваться. Страх был настолько всеобъемлющий и тяжелый, что она не могла подавить его. Заснуть не получалось. Сонное зелье стояло нетронутым на тумбочке возле кровати. Гриффиндорка медленно села на кровати и оглянулась.
Рон в отличие от неё предпочел забыться сном, его флакон с сонным зельем стоял пустым. Нотт лежал на кровати и молча смотрел в потолок, изредка моргая и беззвучно шевеля губами. Гермиона вздохнула и подошла к нему ближе.
— Теодор…. Ты слышишь меня? — Нотт моргнул ещё раз и перевел на неё взгляд. — Послушай, я…. Мне очень жаль. Правда.
— Три часа назад. — неожиданно ответил он,
— Что три часа назад? — осторожно уточнила Гермиона и села рядом.
— Три часа назад я получил письмо от самого себя. — Нотт сел рывком и крепко сжал её ладонь обеими руками. — Пожалуйста, помоги мне.
— Но я….. — Гермиона замешкалась и прикусила губу. — Ты понимаешь, насколько это рискованно? Если мы это сделаем, всё изменится.
— Если не сделаем — тоже. — быстро возразил Нотт, не выпуская её руки. — Я ведь получил письмо. До того, как всё произошло. Гермиона, пожалуйста. Ты единственная, кто может мне помочь. Здесь и сейчас — только ты.
— Но ты уверен, что мы не сделаем хуже? К тому же, как это повлияет на тебя? Когда я использовала рядом с тобой маховик, ты…. — Гермионе пришлось понизить голос, от волнения она говорила чуть быстрее, чем нужно.
— Не важно. Если я пострадаю, но при этом изменю то, что произошло — это не так уж важно. — нахмурился Теодор. Потом опомнился и отпустил её руку. — Ты поможешь мне?
— Если сделать всё правильно, это поможет вам спасти не одну жизнь. Хотя я бы на вашем месте всё-таки говорил тише. — третьекурсники вздрогнули. Дамблдор с улыбкой вошел в больничное крыло и задумчиво добавил — Думаю, трех оборотов и впрямь будет достаточно. Но будьте осторожны. И благоразумны. Если вы погибнете там или получите непоправимые увечья, это отразится на будущем.
— Почему вы нам это говорите? Вы знали, что произойдет что-то подобное? — слегка нахмурился Теодор. Гермиона пихнула его локтем.