Гермиона чувствовала себя уставшей вдвойне, ещё почему-то сильно хотелось есть. Впрочем, урок ей абсолютно точно понравился намного больше, чем Прорицания. Да, здесь тоже была немалая доля мистики, но хотя бы с реальным обоснованием, законами и доказанными теориями. Работать с числами гораздо проще, чем читать будущее по остаткам чая в душном кабинете с непонятными запахами. На обед гриффиндорка шла в хорошем настроении, так что она с удовольствием присоединилась к Рону и Невиллу за гриффиндорским столом.
Для Рона Уизли день не задался с самого утра. Во-первых, они с Дином и Симусом все-таки переборщили со сливочным пивом, что до сих пор давало о себе знать небольшим дискомфортом в животе. Во-вторых, на трансфигурации на него наорала Макгонагалл и потребовала пересдать летнюю работу заново. Перед всем классом! И как будто этого было мало, он ещё и получил письмо. Нет, вообще-то Рон был совсем не против почты, просто это письмо было от Джинни.
Сказать, что у него испортилось настроение — значит, ничего не сказать. Его могильной плитой снова придавило беспросветное чувство тоски. Лето после второго курса по праву можно было назвать худшим из всех предыдущих. Ежедневные отлучки с матерью в больницу св. Мунго, негромкие вердикты колдомедиков, из которых он не понимал ни слова, или же их равнодушное пожатие плечами. Даже Фред и Джордж тем летом старались шутить меньше обычного. Приехали Билл с Чарли. Привезли денег и много удивительных артефактов из Румынии и Египта. Мама постаралась и закатила самый настоящий семейный праздник. И все было бы хорошо, если бы не одно но…. Пустые глаза Джинни.
Ни единой искры при взгляде на старших братьев, пустая, безразличная улыбка и бесконечно вежливый тон на одной ноте. Билл и Чарли не показали этого открыто, но они оба были шокированы. Что там, Чарли и недели не пробыл дома, сославшись на какие-то дела. Мама расстроилась. Билл пропадал в Гринготтсе и вечерами подолгу разговаривал с отцом. Перед тем, как они вернулись в Хогвартс, он сказал, что попытается перевестись в лондонское отделение Гринготтс. Мама в тот день была счастлива. А Джинни так и не изменила выражения лица. Только вежливо поздравила брата.
Поначалу Рон пытался говорить с ней. Даже поддерживать. Вместе рассматривать шоколадных лягушек, вместе играть в шахматы. Но это не работало. Больше не работало. И дело не в том, что он начал ей проигрывать. А в том, что это больше не была его сестра. Его Джинни…. Через несколько недель Рон сдался и перестал пытаться. Родители не были этим особенно довольны, но он больше не мог притворяться, что всё в порядке. Ничего не в порядке. Это все большая-большая ложь!
Единственным, кто не впадал в отчаяние по какой-то причине оставался Перси. Порой Рону казалось, что у Перси в принципе не было чувств. Он умудрялся говорить с Джинни обо всем, абсолютно не сбиваясь от невыразительного тона и не вздрагивая от взгляда пустых глаз. И, конечно же, мама ставила Перси всем в пример. Особенно Рону. Это страшно бесило.
Когда утром пришло письмо с незамысловатым рисунком и дежурными вопросами, таким же сухим и дежурным рассказом, как Джинни с матерью гоняла гномов, резала овощи и какие блюда научились готовить. Когда Рон дочитал до последней строчки, все летние события буквально навалились на него разом. Всё, что он сосредоточенно пытался замести в подпол, задвинуть в дальний угол, да и просто отвлечься, все это больше не работало. Ему было плохо.
А тут ещё Гермиона совсем его не замечает! За все утро она сказала ему от силы два слова, зато спокойно общается с этим слизеринцем Ноттом, как будто так и надо! Ясно же, что этому скользкому гаду что-то от неё нужно, так нет! Смеется и слушает его, раскрыв рот! И Невилл ничем не лучше, вместо того, чтобы предостеречь её, он спокойно перекинулся с этим скользким гадом парой слов на трансфигурации. Как будто им действительно было о чем говорить!
В этот момент сияющая и довольная Гермиона села прямо напротив него. Непостижимым образом настроение у Рона испортилось ещё больше, даже запеканка с мясом стала какой-то невыразительной на вкус. Рядом с ним сел на свое место такой же воодушевленный Лонгботтом. И как они могут быть такими довольными, когда ему так плохо?!
— Ну, неплохой день, что скажете? Как вам дополнительные предметы? — с энтузиазмом спросила Гермиона, заклинанием притянув к себе котелок с супом. Лонгботтом вежливо передал ей тарелку с хлебом.