— А чего ты ожидала? — удивился Рон, взвешивая в руке толстый рунный словарь. — Тут любой рюкзак порвется, зачем ты это все таскаешь?
— Я много занимаюсь, Рон — закатила глаза Гермиона, накладывая заклинание. — Как думаете, сколько чары продержатся?
— Пару часов точно выдержат, но потом тебе все-таки придется заказывать новую сумку — покачал головой Невилл. — И ещё лучше зачарованную, если уж тебе не с руки расставаться с книгами.
— Посмотрим. Идемте, нам не стоит опаздывать.
Класс защиты от темных искусств немного изменился с прошлого года. Исчезли многочисленные портреты Локхарта. Сам кабинет будто стал светлее и больше, а вместо прежних портретов на стенах висели картины, изображающие различных магических тварей. От болотников до баньши. Ученики начали садиться и сразу доставать учебники и свитки с чернилами. Все негромко переговаривались. Преподаватель вошел немного позже, окинув учеников внимательным взглядом.
— Всем добрый день. Учебники отложите, сегодня у нас практическое занятие. Возьмите с собой палочки и следуйте за мной. Свои вещи вы сможете забрать позже.
Ученики начали перешептываться, но с интересом последовали за ним. Преподаватель не оборачивался, но и не сбавлял шага.
— Глупый-глупый Люпин….. - вывернулся в воздухе полтергейст, показывая преподавателю язык. Впервые на моей памяти, обычно Пивз предпочитал выбирать своими жертвами учеников или завхоза, преподавателей он здраво побаивался. Может, дело в том, что Люпин — новичок в профессорском составе? Так или иначе, все замерли и затаили дыхание, ожидая развязки.
— Знаешь, тебе лучше отлепить эту жвачку, Пивз. — безмятежно улыбнулся профессор. — Наш завхоз очень расстроится, если не сможет добраться до своих швабр и щеток.
— Глупый-глупый Люпин… — хихикнул Пивз, поднимаясь выше в воздух.
— Что ж… Запоминайте, может, когда-нибудь пригодиться — обратился профессор к классу и взмахнул палочкой, четко сказав — Ваддивази!
В тот же момент вся жвачка в скважине собралась в ком и влетела полтергейсту глубоко в ноздрю. Тот охнул и просочился сквозь потолок, бормоча какие-то ругательства. Ученики отозвались одобрительным гулом.
— Ну что ж, идемте дальше. — едва заметно снова улыбнулся профессор и продолжил путь по коридору.
— Что это были за чары, интересно…. - хихикнул Корнер.
— А это не совсем чары. Что-то из хозяйственных заклятий, слегка измененное. — отозвался я. Мы пришли…. Судя по всему, в учительскую. Потому что в углу висело несколько профессорских мантий, в наличии был даже небольшой столик с чайником и кофейником. Снейп, до нашего появления спокойно читающий в кресле газету, с непроницаемым лицом сложил её и поднялся с места.
— Подождите, Люпин. — спокойно обронил он. — Я не имею желания участвовать в происходящем вокруг вас балагане. Кроме того, должен предупредить. В этом классе есть ученик, Невилл Лонгботтом. Будьте осторожнее, его способность нарушать даже самые простейшие инструкции не перестает меня удивлять.
— Разве? Очень жаль. — удивился Люпин, приподняв брови. — Я как раз надеялся, что Невилл мне сегодня поможет. Ну, до свидания, Северус.
Не сказав больше ни слова, зельевар вышел. Я даже отсюда видел, что Невилл покраснел до кончиков ушей. Смотреть он старался при этом только вперед. Закрыв дверь, профессор кашлянул и подошел к ближайшему гардеробу. После касания палочкой шкаф задрожал, едва не подпрыгивая на месте.
— Как вы думаете, что там внутри?
"Одежда" — язвительно подумал я. Нет, о боггарте догадаться было несложно даже без выкрика Томаса и пятиминутной тирады Грейнджер, в её привычной манере, как будто она учебник проглотила. Но сама постановка вопроса почему-то вызвала у меня безотчетное раздражение. Должно быть, виноват дергающий болью шрам. У меня в очередной раз закончилось зелье, а Сметвик ничего не ответил насчет поставок нового.
— Совершенно верно! Даже я не ответил бы лучше. Десять баллов Гриффиндору. — тем временем продолжил профессор. — Итак, как верно заметила мисс Грейнджер, боггарты воплощают ваши самые худшие страхи, какие вы только в состоянии вообразить. Но с этим можно бороться. Один из надежных способов побороть боггарта — это смех. Вы должны всеми силами постараться, чтобы ваш страх принял вид того, что вызывает смех.
— Абсурд…. - покачал головой Голдштейн, впрочем, говорил он негромко. Потом, поколебавшись, поднял руку.
— Да, мистер….?
— Голдштейн, сэр. А если страх невозможно сделать смешным в принципе, что делать тогда? Вряд ли кому-то захочется смеяться, скажем, над трупами близких.