Но нет, Гарри развернулся и пошел дальше, положив руки в глубокие карманы. И в конце вовсе накинув на голову капюшон. Блэк несмело последовал за ним. Когда крестник достиг детской площадки и опустился на качели, от скрежета оба поморщились одинаково. У бывшего заключенного этот звук почему-то ассоциировался с Азкабаном. Тряхнув головой, он попытался залечь в кустах, чтобы ещё немного понаблюдать за крестником и замер от неожиданности, когда тот насмешливо прищурил невозможно зеленые глаза и обратился, глядя прямо на него:
— Подойди. Я не обижу. — Блэк сглотнул, пульс застучал в ушах. Провал. Полный и безоговорочный провал.
В неровном свете фонаря из кустов как-то неловко выбрался мохнатый ньюфаундленд, своими размерами он напоминал скорее медведя, чем собаку. Неподготовленного человека напугать такой экземпляр мог бы запросто, но мне нравились большие собаки. К тому же, я не чувствовал от него никакой враждебности. Протянув руку, осторожно глажу пса по голове, тот на секунду напрягается, будто ожидая удара, но потом приветливо машет хвостом.
— Ты ничей, я так понимаю? — оценил я его заброшенный вид, мне казалось, что вот-вот, и он заговорит со мной. Вместо этого по улице раздалось тоскливое поскуливание. — Не обижайся, но по тебе понятно, что ты бродяга. — обратился к собаке я, мимо по дороге прошла подвыпившая компания. На раздумья у меня уходит чуть меньше минуты. — Пойдешь со мной?
Собака будто тоже задумалась над предложением, а потом решительно потрусила рядом со мной, ткнувшись мокрым носом в ладонь. Хмыкнув, я убрал руки в карманы и свернул в магазин. Моему новому другу могло кое-что понадобиться. Да и мне хотелось подстраховаться. Выходя наружу, я был готов к тому, что он уйдет. Но нет. Черный пес сидел на том месте, где я его оставил, и приветливо замотал хвостом при моем появлении, с любопытством носом ткнувшись в пакет. Я невольно ловлю себя на том, что улыбаюсь.
— Ладно, Бродяга…. Пойдем домой. — ответом мне послужил счастливый лай, который наверное услышала вся улица. Он даже не стал возражать против поводка и ошейника, а у меня отлегло от сердца. Почему-то в душе поселилось ощущение, будто какой-то важный кусок души только что встал на место. И эту собаку я уже где-то видел. Только никак не удавалось вспомнить, где.
Примечание к частиВалар Моргулис, друзья. С возвращением в эту историю! Над прологом я думал долго, нудно и упрямо. По итогу решил отойти от традиции мамы Ро начинать с центрального персонажа. Кроме того, мне кажется, Узник Азкабана — именно тот самый, переломный момент, когда писательница посмотрела на свое творение чуть-чуть по-другому и начала расширять вселенную.
Относительно побега из Азкабана я тоже много над этим думал. Наверно, это самый лучший, интригующий момент в третьей книге, показывающий Сириуса, как очень сильного духом, волевого волшебника. И да, его порода по канонному описанию ньюфаундленд, а ни разу не ирландский черный волкодав. Ирландец подходит разве что под фильм, и то, в пятой части Сириуса играла другая собака, нежели в третьей.
Ну и Беллатриса Лейстрендж…. Один из моих лучших друзей, чей образ списан для Майкла Краснобая Корнера, после прочтения пролога долго мне язвил, что я влюблен в этот образ. Так вот, это частично можно считать правдой. Потому что если меня спросить, кто самый колоритный и впечатляющий женский персонаж в Гарри Поттере, я вспомню именно миссис Лейстрендж. А уж если вспомнить пятый и шестой фильмы, то и подавно. Актриса гениально отыграла образ и видно, что она получала от этого удовольствие, как и зрители. Приятного чтения, надеюсь, вам понравилось начало!
Глава 2. О невозможном и противоречиях 7 сентября 2020, 11:16
В аналитическом отделе сегодня было тихо. Неудивительно для столь раннего утра понедельника, из всей команды только она приходила намного раньше официального "начала" рабочего дня. Было что-то особенное в молчаливой атмосфере этого по-настоящему волшебного места. Кабинет был небольшим, и их столы были частично сдвинуты друг к другу в центре. У стен стояли шкафы с папками и туго скатанными свитками пергамента. Рабочая зона каждого участника команды была отделена невесомой пластиковой ширмой. Не то чтобы это было так уж обязательно, разве что Нотту это порой было физически необходимо после особенно запутанных и тяжелых дел.
Флинт и Вуд наоборот из всей группы были самыми деятельными, ширма Дюрама была сдвинута так, чтобы можно было без помех общаться с напарником. Их общий, энергичный характер отражался и на состоянии рабочих столов. Светлое, лакированное дерево Вуда было все в пометках от темного маркера и незамысловатых карикатурных изображениях. Раз в неделю он лениво очищал стол взмахом волшебной палочки, но в конце следующей все обычно повторялось сначала. Со школьных лет именно чирканье по парте или столу помогало ему сосредоточиться, когда он над чем-то раздумывал.