— В Северной Атлантике. — вдруг хохотнул Голдштейн.
— Н-да уж, ближний свет ты выбрал — фыркнул Смит. — Почему туда-то?
— Потому что вне континента не действуют даже чары кровного поиска — пояснил Энтони, зевнув. — Всё, ладно, давайте спать.
— Доброй ночи. — пожелал Невилл. Через какое-то время стихли и шепотки остальных учеников, а он лежал и прислушивался к дыханию однокурсников, глядя в потолок и закинув руки за голову. Небо над головой было чистым и усеянным самыми настоящими звездами. Последней мыслью было, что с друзьями ему действительно повезло. Погружаясь в дрему, он как будто услышал вдали тоскливый волчий вой. Но сил волноваться ещё и об этом уже не было, гриффиндорец заснул.
Заново сосредоточиться и поймать концентрацию заняло определенное время. Я уже было решил, что в этом году Хэллоуин обойдется без неприятностей, но, увы, ошибся. Как ни пытался я отодвинуть дело Блэка подальше, чтобы разобраться с ним позже, но судьба ненавязчиво меня разворачивала снова в его сторону. Бесило, не передать! Вот что тянуло этого идиота в Хогвартс?! Глупость, и утверждение, что любезный крестный не в курсе на каком я факультете, не выдерживает никакой адекватной критики.
Конечно, после Азкабана он мог прилично выпасть из реальности, но не настолько же. Со времен побега прошло достаточно много времени. Да и существует много способов попытаться убить человека, не прорываясь при этом в набитый охраной и другими учениками замок. Меня бесил и сам абсурд ситуации, и то, что из-за этого я не смог заново пробиться в тень и продолжить эксперимент. Раз уж я смог ограничить шрам магией Тени, то оттуда, с изнанки и через отражение будет гораздо проще с этим справиться. По крайней мере, мне так показалось. И вот я в достаточной мере успокаиваю сознание, ухожу из реальности, как меня выдергивают из постели известием об этом идиотском проникновении. Глупость!
Я повернулся уютнее, подтянув к груди колени, и сконцентрировал магический поток в ладонях. Реальность, наконец, начала колебаться и плыть, как вдруг я услышал шаги. Посторонний звук отдался тупой болью в виске, напрочь сбивая мои полуторачасовые усилия. Еле-еле сдержался, чтобы не зарычать от злости.
— Мы всё проверили, директор — медленно, негромко проговорил Снейп. — Ни в одном помещении Блэка нет, по крайней мере, сейчас.
— Что ж, я так и думал, что он здесь не задержится. — каким-то усталым тоном заключил Дамблдор — Но проверить всё равно было далеко не лишним.
— У вас есть предположения, как он смог проникнуть в замок?
— Много, одно хуже другого.
— Если вы помните, в начале года я высказывал свои соображения по поводу назначения профессора Люпина. — как бы между прочим заметил Снейп.
— Северус, достаточно! — слегка повысил голос директор, впрочем, тут же успокоившись. Я почувствовал, как по ряду учеников соскользнул его взгляд, остановившись на мне. — Я убежден, никто в замке не стал бы помогать Блэку. И ты, как никто другой, должен знать: любой человек заслуживает второго шанса.
— Прекрасно. — холодно заключил зельевар, явно задетый последним замечанием. — Полагаю, вы в курсе, что дементоры рвались помочь нам с поисками в замке.
— Никогда. — жестким тоном обронил Дамблдор. — Я не позволю превратить школу в тюрьму Азкабан. Они не переступят порога, пока я являюсь здесь директором.
— Будет не лишним напомнить им об этом. — директор и зельевар немного отошли, так что мне пришлось немного напрячь слух. — И как быть с Поттером? Предупредить его?
— Филиус присмотрит за ним. Да и друзья не оставляют его одного — мне показалось, директор как будто улыбнулся. — А пока пусть поспит. Мир, являющийся во снах, может быть по-настоящему удивительным. От самых рядовых открытий до удивительных тайн Вселенной….
По спине невольно прошел холодок, я впервые задумался, а связаны ли остальные маги с тенью здесь, кроме меня и Луны. Может, связаны, но просто этого не осознают в полной мере? Тогда ситуация становится вдвое опаснее. В конце концов, демонам достаточно слабенького эмоционального проблеска, чтобы обратить внимание на мага, независимо от уровня магической силы. Бывали же случаи, что одержимыми становились даже дети.
Профессор и директор, наконец, ушли. Тишину нарушали иногда только шаги старост, пространство в темноте освещали жемчужно-белые, прозрачные привидения. Прислушиваясь к дыханию спящих однокурсников, я постепенно поймал то самое состояние и закрыл глаза. Если описывать добровольное погружение в Тень, то больше всего это похоже на глубокий сон. Когда проваливаешься совсем без сновидений в необъятную тьму, разница только в том, что со временем тьма начинает расступаться и перестает быть необъятной. Когда я открыл глаза, оказалось, что я стою на каменной площадке, перед церковью. Внутрь ведут огромные двери, украшенные объятым пламенем глазом, из которого торчало крестообразное навершие меча.