Нотт молчал, положив лоб на сцепленные в замок руки. Флинт деликатно старался ему не мешать, тоже что-то взвешивая, Вуд не выдержал первым.
— Что ты там высматриваешь? Меня скоро от смеха Блэка начнет тошнить.
— Это ты в реальности его рожи не видел — кисло отозвался Флинт.
— Я просто не могу понять. Вам не кажется, что для Азкабана он слишком…. — Голдштейн нервно прикусила губу. — Нормальный, что ли? Я не знаю, как это объяснить. С ним что-то точно не то, в отличие от остальных.
— С Блэком по жизни было что-то не то — буркнул безрадостно в собственный стол Нотт и поднял голову. — Но его состояние почему-то определенно лучше, чем у всех остальных. Не припомню я заключенных, которые там бы сидели с таким скучающим видом, чтобы попросить у министра газету.
— Кстати о газете…. - нахмурился Вуд — Схожу-ка я в архив и возьму копии того выпуска. А ещё лучше и тиражей за месяц-два перед побегом. Может, что выудим.
— Сходи, дело хорошее — задумчиво кивнул Флинт. — А я пожалуй с тобой пройдусь, мне на ходу лучше думается. Вернемся, ещё раз обмозгуем.
Дверь за напарниками закрылась, и Джессика с Ноттом остались вдвоем. Голдштейн ещё раз перемотала воспоминание, на момент когда Блэк как раз просил газету. И тут её взгляд зацепил ещё одну деталь, стоило руке Блэка попасть под освещение факелов.
— Метка! — поразилась она. Нотт рывком поднял голову, а Джессика взволнованно пояснила — У него её нет.
— Да, у него её нет. — эхом повторил Нотт и через несколько минут добавил — Не было никогда. И это ещё один аргумент в пользу того, что бежали они не вместе. Беллс не стала бы с ним возиться.
— Но при этом Сириуса Блэка считают правой рукой Темного Лорда. — задумчиво протянула Джессика.
— А что тебя удивляет? — усталым тоном поинтересовался Нотт. — Министерство искало того, на кого можно будет повесить всех собак. Тогда вообще вокруг был страшный бардак и паранойя, многих арестовали без особенного обоснования. Очень уж властям не хотелось повторения истории с Геллертом Гриндельвальдом. А нынешний министр вообще на аресте Блэка получил неплохой старт к политической карьере. Поэтому и нервничает больше всех, давит на Пророк, создавая иллюзию бурной деятельности. Хотя на самом деле, Блэк в воду канул, как сбежал.
— Но если они сбежали не вдвоем, то тогда как? — вздохнула Голдштейн, благодарно кивнув и взяв протянутую заботливым Ноттом чашку с кофе и шоколадный батончик. — Я имею ввиду даже не столько способ побега, сколько мотив. Допустим, мотив Блэка найдется в газетах. А Беллатриса? Не похожа она на женщину, которая сбежала бы только ради свободы. Азкабан, конечно, совсем не курорт, но всё же….
— Знаю — досадливо нахмурился Нотт. — В том, что мы нихрена не знаем и есть вся загвоздка. Я могу понять, почему она сбежала. Но вот зачем? Беллс по своей природе не способна сидеть тихо. Ну месяц самый максимум, что она позволит себе затаиться. А в остальном…. Ничерта не понимаю — покачал головой слизеринец, сделав большой глоток чая. В отдел влетел бумажный самолетик из тетрадного листа: записка от Джефферсона. Голдштейн подавилась шоколадом. — Что? — насторожился Нотт, отставляя чашку.
— Блэк проник в Хогвартс — округлив глаза, прочитала записку вслух Джессика. Минуту они переглянулись, осознавая сказанное, потом бегом рванули в кабинет к начальству. Сейчас даже был важен не мотив, а последствия. В Хогвартсе были дети. Их дети. А ещё на территории Хогвартса были дементоры….
Люпину было паршиво. Он паршиво себя чувствовал из-за прошедшего полнолуния, сходил с ума от различных запахов и вообще с трудом удерживался от того, чтобы не отгородиться от мира. Созванный педагогический совет тоже добавлял нервозности, но не придти он не мог. Подумать только! Сириус проник в замок! И слухи, которые ходили о Блэке по школе совсем не прибавляли ему очков в глазах Ремуса. Конечно, есть вероятность, что в Азкабане друг здорово повредился рассудком, но если это так, то все они в большой опасности.
Остальные профессора выглядели не менее встревоженными. Снейп и вовсе прожигал его внимательным взглядом. Оборотень на всякий случай перевел взгляд в чашку с чаем. Ликантропия, конечно, защищала его от ментального сканирования, но перестраховаться никогда не вредило. Разобраться в своем эмоциональном состоянии он тоже мог с трудом. По правде говоря, Люпин справедливо опасался, что и сам может тронуться рассудком, если что-нибудь не придумает. Не далее, как пару часов назад ему показалось, что он чувствует в коридоре запах Питера Петтигрю! Это уж совсем привет из прошлого и не лезет абсолютно ни в какие рамки. Стоит, пожалуй, взять отпуск и привести голову в порядок.