Почти у самого выхода в стене прорезана ниша, освещенная обычной электрической лампочкой. На протяжении всего нашего пребывания в базилике, в нише сидел исповедник при всех регалиях. Желающий немедленно исповедоваться не нашлось, но он, исполняя ритуал с места не двигался. Перед ним стоял металлический стул с мягким сидением, совсем такой, какие обычно стоят в любой поликлинике. Хотя, в последнее время стулья в поликлиниках стали намного красивее и комфортнее. Словом – самый обычный стул, совершенно не вызывающий никаких религиозных ассоциаций.
Лицо священника тоже не было ничем «озарено», кроме лампы, и скучающее выражение его лица не вызывало священного трепета. Меня только удивило, что исповедальня не отделена от общего зала, но, может быть, ее в этот момент реставрировали?
Ты, конечно, помнишь ту даму, которую я специально для тебя назвал Еленой? Да-да, ту самую в синем костюме в крапинку? Некоторое время она ходила по залу, спокойно рассматривая все, как и остальные. Никаких паломнических выпадов она не предпринимала, пока, наконец, не добрела до пресловутого камня. Впрочем, и возле него она повела себя прилично. Кончиками пальцев слегка пощупала поверхность, поднесла к носу, зачем-то понюхала. Обошла вокруг, на ее лице читалось сомнение – артефакт вроде бы считался всеобщим христианским, но вот католическое происхождение храма смущало ее православную душу. Она никак не могла для себя решить – впитывать ли эту благодать или немного подождать и напиться из истинного источника. Конечно, решение она приняла не в пользу базилики и возмущенно сказала подруге:
- Это не наше! Ты знаешь, что сюда даже не впускают православных? Они проводят службы на улице перед переносными алтарями. Представь, к нашей русской святыне католики нас и не подпускают. Это безобразие!
С негодованием оглянувшись на гефсиманский камень, она быстрыми шагами пошла к выходу, но сослепу перепутала главный вход и освещенную каморку исповедника. С грохотов свернув стул, застыла как вкопанная, глядя на бритые щеки священника и его белый воротничок. Мы все с интересом наблюдали, что будет дальше. Но, к сожалению, представление окончилось так же быстро, как и началось. Не обнаружив перед собой ни привычного пуза, обтянутого рясой, ни лохматой бороды с застрявшими в ней крошками, ни даже грязной руки, к которой следовало бы приложиться, Елена лишь фыркнула, споткнулась, чудом удержавшись в вертикальном положении, и, запахнув на груди огромный платок, выбежала из базилики. Ее дебют был еще впереди. Хочу тебе сказать, что многие из нашей группы выносили на лицах некоторое разочарование.
А я? Наверное, я был бы счастлив жить рядом с этой базиликой, приходить сюда не в толпе суетливых туристов, а в полном одиночестве. Слушать орган, играющий перед службой для разогрева, слушать тихие латинские формулы, едва слышно слетающие с губ священника, слушать себя и свой разум, плетущий в полумраке кружева затаенных мыслей. Да, я желал бы отдыхать здесь от суеты и шума. И это лучшее, что довелось мне увидеть в эту поездку.
Гробы оптом и в розницу
А не поговорить ли нам о деве Марии, матери Христа? Первые христиане ее не обожествляли, им в голову не приходило придавать какую-то святость божьему инкубатору. Но однажды, когда церковь Петра уже слегка оформилась, как религиозный институт, назрел вопрос о нехватке святых. Вот ты думаешь, что единобожие – оно суть поклонение единому богу? И я прежде так думал, но потом узнал, что иудеи обращаются к своему единому богу во множественном числе, и это отнюдь не дань уважения. Ранний иудаизм – детище двух еврейских пленений, вавилонского и египетского. До сих пор бога Яхве называют Бааль (искаженное Ваал), что означает господин, господи. А египетский культ бога Атона, созданный фараоном Эхнатоном (Аменхотепом четвертым) приходится аккурат на время вывода Моисеем евреев из Египта. Я, конечно, могу опираться только на Ветхий завет или Тору, потому что до сего времени никаких археологических данных по этому вопросу не обнаружено. Но факт, первое единобожие возникло в Египте, Амон-Ра или Атон-Ра, (что по сути одно и то же, но в разных философских системах) на время сделался главным в пантеоне, хотя его возвышение отнюдь не означало исчезновения всех остальных. Так они и существовали рядышком, и никто никому не мешал. Немного раньше три ведийских бога объединились в Тривикраму, что явилось предтечей Тримурти. То есть, идеи слияния и укрупнения божеств просто витали в воздухе. Но многобожия, все-таки, никто не отменял.