— Спи спокойно, — я восхитился силой, которой обладала нежить, и решил проводить его словами в последний путь. Достав меч, я пронзил черепушку умершего мага, прерывая его дни заточения. Филактерия, что находилась там, лопнула, и на секунду я увидел призрачное благодарное лицо старика. Сообщение о поднятии уровня убедило меня в том, что силы в личе было больше, чем я мог себе представить. И если бы не жертва паука, что также явно не был слабым, я вполне мог встретить тут свой конец.
Тем временем пожар в логове паука утихал, подымаясь все выше к коконам, что были подвешены и которые, по-видимому, он защищал в этой схватке. С грузным звуком с потолка упала пара свежих улиток из паутины, внутри которых после вскрытия я обнаружил своих приятелей.
— Что же. Надеюсь, я не пожалею о своем решении. — произнес я, смотря на два тела, лежащих без сознания.
Я оттащил тела подальше от огня. Сделав самодельный факел из моего шеста, плаща эльфийки и полив его самогоном дворфа, я отправился в обратный путь по выжженным туннелям. В комнате умершего мага обязательно должны быть какие-то зачарованные вещи. Быстрым шагом, не опасаясь ловушек, обратный путь занял в десяток раз меньше времени.
Комната лича оказалась в относительно неплохом состоянии, что радовало и внушало надежду в сохранности предметов. Покопавшись по углам, я вытащил парочку золотых монет и горсть серебрянников. Из предметов нашлось кольцо с ярко-красным камнем и маленькая подвеска с зеленой кристальной каплей, обрамленной серебряным ободом. Также парочка книг с непонятными мне формулами и схемами с чудом сохранившимися страницами из кожи лежали около кресла мертвого мага. Было ясно понятно, что это книги заклинаний или что-то на подобии них. Решив, что Фрея разберется с их полезностью лучше меня, я сунул все в мешок.
Я вернулся в пещеру к пауку, где мне предстояла нелегкая работа. Отделив верхний панцирь от головогруди, я положил на него своих незадачливых убийц. Затем, поковырявшись в его внутренностях, достал магический камень среднего размера и ядовитые железы. Следующим на очереди было брюшко и паутинные железы. Я был рад, что не выбросил свой старый клинок, так как кровь чудовища покрывала лезвие коррозией, вступая в реакцию с металлом. Добравшись до головы лича, я вытащил оттуда тяжеленький кристал, что тянул на целый килограмм. Я свалил все на оставшийся пустым второй поддон из хитина паука и связал их вместе с первым оставшейся паутиной. Дополнительно прикрепив веревку, чтобы было удобно тянуть этот паровозик, я представил свой обратный путь. Добавленная с новым уровнем сила мне сейчас придется кстати.
Обратный путь был долог и тернист. Чтобы добраться до города, мне потребовалось в два раза больше времени, чем на дорогу к пещере. Так что к городу подходил я уже на закате. На входе меня встретил знакомый стражник и, удивившись моему виду, спокойно пропустил, открыв ворота. Получив ответ, что они живые, показав на два лежащих в одной из частей панциря тела, он потерял интерес. Формально мы ушли утром и вернулись вечером побитые и раненые, но живые, а значит, все нормально. На этом его работа заканчивалась, а упавшая в чашу серебряная монетка сделала его лицо максимально непроницаемым и отстраненным.
Второй раз я тащил что-то странное и воняющее через весь город, пугая прохожих дам. Я понимал, что завтра придется заплатить штраф за нарушение порядка, но у меня не было сил проходить все процедуры сегодня. Я дотащил свою поклажу до привычной калитки заднего двора таверны. Открыв ее, я протащил внутрь свою поклажу и рухнул на мягкую траву, смотря на облака, что плыли по небу. Как бы то ни было, я справился и стал сильнее.
Спустя немного времени ко мне подошла Фрея. Я все также лежал и смотрел на облака. Она вопросительно хмыкнула, привлекая мое внимание. Я посмотрел на ее лицо, что окружали спадающие волосы, и беспокойство в фиалковых глазах бодрило.
— Жив. Серьезных ран нет. У этих тоже все отлично, просто спят. Я махнул в сторону спящей парочки и показал ей класс.
Скривив недовольную моську по непонятной мне причине, Фрея закатила глаза, фыркнула и ушла. Видимо, все еще дуется, объяснение, которое напрашивалось само собой.
Спустя минуту раздался голос пьяного Петра.
— Пацан, какого черта?! Это же настоящий пещерный паук! Да какой, твою мать, здоровый! Восклицал он от удивления и радости.