— Прошу прощения за содеянное, Аня, — неискренне, но спокойно и покорно произнес Авис.
— И ты меня, Авис, прости, — недоверчиво и нехотя сказала Анаис.
— Я не держу на тебя зла, прощаю за все, — настоятельно ответил Авис, Анаис лишь недоуменно на него посмотрела. Чернавка пожала плечами.
Веселина, девушка с Любятцев, не обманула и привела с собой косого скомороха Ваську, на голову которого был криво надет цветастый головной убор с бубенчиками. Он постоянно небрежно наигрывал различные мотивы на своей старенькой жалейке и напевал ироничные песенки:
Брата два, два молодца,
Одинаковых с лица,
Ссорятся, дерутся,
Земли в щепки рвутся.
Но прибудет Анатрог
И все земли приберет.
Орлик посмотрел на компанию и, лукаво улыбнувшись, достал из-за пазухи несколько бутылей.
— Это то, о чем я думаю? — заговорщически спросила Олеся, подмигнув.
— Именно, — самодовольно ответил Орлик.
— Что это? — прямо спросила Анаис, которой надоела вся эта загадочность.
— Водка, — ответила Чернавка. — И медовуха, как я понимаю.
— Ого! — удивилась Анаис.
— Никогда не пробовала? — уточнила Олеся.
— Нет, — слегка опечаленно ответила Анаис.
— Ну вот и попробуешь. Будем ее по кругу каждому пускать.
— Анькаа, лучше не стоит тебе, — обеспокоенно покачала головой Чернавка. — Ну или совсем немножко.
— Ну, Чернавка, давай без нравоучений, — отмахнулась Анаис и облизнулась.
— Рогги, ну скажи ей! — умоляюще попросила Чернавка.
— Аня, много не пей, — напряженно произнес Роггвер. — Или лучше вообще не пей.
— Зануды Вы! — бросил Орлик.
— Не портьте мне княжескую племянницу! — присоединилась к Чернавке Дулька. — Мне потом княже таких вставит…
— Ладно-ладно, — мрачно произнесла Анаис. — Но я чуть-чуть все же попробую. И медовуху пить буду.
Друзья пустили водку по кругу. Каждый делал по глоточку, краснел и веселел. Когда очередь дошла до Анаис, то, почуяв резкий специфический запах, она отстранилась. Ребята выжидающе на нее посмотрели, Чернавка глядела на нее обеспокоенно, а Роггвер, который и без того был все время напряженный, будто бы еще больше от нее отстранился. Анаис неуклюже выдохнула, как делали ее друзья до нее, и сделала небольшой глоточек, но как только жидкость коснулась ее рта и обожгла его, она поперхнулась от неожиданности и выплюнула ее в сторону костра. Огонь разгорелся с пущей силой, ребята отпрянули, схватились за грудь и ахнули. Анаис, испугавшись не на шутку, сидела недолго с округленными от ужаса глазами. Обстановку неожиданно разрядил Авис, пошутив:
— Дак ты, Анька, не ведьма! Просто водку втайне от всех пьешь.
Анаис и Авис одновременно посмотрели друг другу в глаза, а затем во весь голос рассмеялись; напряженная атмосфера между ними в тот момент пропала навсегда. Скоморох тоже хлебнул водки и кроме косых глаз обрел еще и косой язык:
Только водку выпьешь ты, ик,
Рифму не придумал я, извините.
Сделав глоток живительного спиртного напитка, Роггвер покраснел и расслабился. Он слегка подвинулся к Анаис и положил свою огромную руку на ее ладонь. Девушка отпила немного медовухи и, улыбнувшись, опустила голову на его плечо. Чернавка тепло поглядела на них и тоже положила свою черноволосую головушку на плечо Ависа. Посмотрев на них, Скоморох вновь обрел вдохновение и запел хмельным голосом:
Юноши и девушки,
Всласть захмелевшие,
Любятся и ластятся
И друг другу нравятся.
Темнело. Костер догорал, слегка обрамляя светом молодых людей. Наплясавшись, напевшись и напившись вдоволь, ребята устало присели у слабого костра и совсем раскрасневшиеся пытались отдышаться.
— Огонь почти погас. Скоро будем устраивать конкурс хождения по углям. Парни против девчат, — весело произнес скоморох.
— Рассказать Вам историю про девушку, которая сгорела во время такого конкурса? — потирая свои пухленькие ладошки, заговорщически спросил Никитка.
— Для этого тебя и приглашала! — воскликнула Олеська.
— Давай, Никитка, напугай нас! — подтвердила Анаис.
— Много лет тому назад, в ночь на Литу собралася здесь компания таких же шумных парней и девиц. Они пели, танцевали, целовались, любились… Также как и мы сейчас. Была на том празднике местная красавица, белокурая, ланиты красные, очи изумрудные, в меру пухленькая фигурка. Ее не только обожали, но и завидовали самой настоящей черной завистью. Когда-то давно ведьма наслала на нее проклятье: “Будешь гореть так сильно, сколь велика твоя красота и удача!”. Так и случилось. Она решила участвовать в конкурсе. Как только девица ступила на угли, платье ее неожиданно для всех загорелось. Воды рядом совсем не было, а ее жених, совсем захмелевший и опьяневший, вылил на нее остатки ржаной водки. И девица полностью загорелась. Она визжала страшным, неестественным, дурным голосом. Друзья ее рыдали и кричали, смотря, как девушка превращается в уголь. А кто-то смеялся и улюлюкал. Как я и говорил ранее, ее кто-то обожал, а кто-то очень сильно завидовал. С тех самых пор гуляет по полям, разделяющим Любятцы и Ольх, полудница, увлекая в свой смертельный танец ленивых работников.