К вечной темноте, мерзлоте и мороси прибавились еще и повсеместные туманы. Роггвер уже давно снял с себя накидку из волчьей шерсти и накрыл ею Анаис, но она все равно мерзла. Вдобавок ко всему прочему она постоянно плакала и сильно кашляла. Химира отощала. Есть было нечего совсем. На мерзлых землях несмотря на летнее время года не росло ничего. Звери не появлялись. Анаис и Роггвер постоянно цеплялись за ветки — одежда их была разорвана в нескольких местах. Грязные, мокрые и смердящие они бродили во тьме, уже не надеясь куда-либо прийти.
— Ауууу!
У Анаис впервые за последние дни в глазах блеснул лучик надежды. Она двинулась в сторону зова, но мрачный Роггвер ее остановил:
— Не иди!
— Там человек! — радостно крикнула Анаис. — Там жизнь! Мы скоро придем в тепло, к еде…
— Это не человек, Аня, — вздохнул Роггвер, посмотрев на нее совершенно опустевшими глазами.
— Что ты такое говоришь?! А кто тогда?
— Аука, — ответил Роггвер. — И он тебя не к ночлегу зовет, а чтобы ты заблудилась и погибла. Идем дальше.
Анаис снова заплакала. А Роггвер смотрел вперед отчаянным, испуганным взглядом…
Идя все дальше и дальше, ребята стали больше ощущать, как земля под ними становилась мягкой и опасной. Они застревали на месте, буквально тонули в ней. Откуда же здесь…
— Болота! — с горечью воскликнула Анаис.
— Да, я тоже это понял, — угрюмо подтвердил Роггвер. — Идем осторожно, не останавливаемся.
Но бедная изголодавшаяся Химира снова “приказала” всем устроиться на невольный привал. Найдя не топкое место, небольшую тропку друзья остановились и стали ждать, когда можно продолжить путь. На их счастье в болоте жили лягушки. Роггвер ловко поймал несколько штук, с трудом соорудил костер и поджарил их. Никогда в своей жизни Анаис не думала, что с такой радостью будет пожирать жаренных лягушек. Но выбирать было нечего.
Пройдя некоторый путь после привала, Анаис вдруг резко упала и закричала — что-то тянуло ее вниз. Внезапно из-под топкой болотистой земли вылез огромный серый, склизкий, чешуйчатый безглазый черт, издававший отвратительные хлюпающе-мычащие звуки, из носа которого вылетали пузыри. Роггвер яростно отрубил ему руку, похожую на большущий ласт, но та стала заново расти. Пока он поднимал Анаис, из-под земли вылезли собратья черта и окружили ребят со всех сторон. Роггвер и Анаис, встав спиной друг к другу и схватившись крепко-крепко за топоры, стали отчаянно сражаться с существами, размахивая оружием направо и налево. Анаис вдобавок еще и пронзительно кричала, чем немного отпугивала чудовищ. Головы и ласты их летали туда-сюда вместе с огромными грязно-зелеными пузырями, вылезавшими у них из носа, но они все равно довольно быстро восстанавливались. Анаис окончательно выбилась из сил. Роггвер сунул ей шапку-невидимку в руку и крикнул:
— Беги!
— Нет-нет! — ошарашенно произнесла Аня, яростно покачав головой и посмотрев на него испуганным, полным слез взглядом.
— Беги, Анаис! Прошу!
Анаис, плача, трясущимися руками надела шапку-невидимку, взяла поводья и, потащив Химиру и собрав остаток сил в кулак, побежала по болоту, как могла. Прибежав на безопасное расстояние, она обернулась. Позади продолжающего отбиваться от тварей Роггвера вылез еще один черт, намеревавшийся его добить. Анаис, покачав головой, шепнула:
— Нет!
Затем достала единственную в колчане серебряную стрелу, натянула тетиву, прицелилась и выстрелила. Вдалеке послышался пронзительный и жуткий вопль, а потом и вовсе громкий хлюпающий звук, будто бы чудовище разорвало на мелкие кусочки. Надев лук обратно, Анаис взяла поводья и побежала дальше вглубь болота, пока ее не спохватились.
Глава XXVI
“Плывя” по бесконечным туманам, увязнув в бескрайних болотах, Анаис и Химира с огромным трудом пробирались без остановки. Аня совершенно забыла об усталости; внутри нее то разгоралось дикое пламя, то вмиг затухало, отчего становилось невыносимо холодно и мерзко. Поясницу больно и нестерпимо тянуло. На ходу всхлипывая, трясясь всем телом и спотыкаясь на каждой кочке, она говорила:
— Зачем… зачем я согласилась… лучше бы я ничего ему не писала… зачем я это сделала… лучше бы я осталась, зато он бы… зачем?! За что меня так?!. Почему!? Лучше бы я умерла…
Схватившись за шею так, будто ее что-то душило, Анаис вконец разрыдалась и закричала. На секунду она уткнулась в лошадиную гриву; Химира была непривычно смиренной. Скорее всего она уже устала бороться за свою жизнь. Совсем исхудавшая серебристая кобылка, сливающаяся в сером тумане и средь таких же невзрачных сучковатых голых и безжизненных деревьев, плелась вслед за хозяйкой, ни разу не остановившись.