Лун заговорщицки подмигнул Лёльке, и она расплылась в невольной улыбке.
– Вот и вся история с географией, теологией и теорией вероятности, – повёл хвостом Лун, поднялся на все четыре лапы, снося спиной крышу навеса, и сладко потянулся, пугая слуг и придворных. – А теперь пора и домой. В гостях хорошо, как выражается ваш любезный Сагу Перевраки, уважаемый тэнно Маяхата, да жёстко спать.
Разочарование мелькнуло на лицах детей. Лёлькина улыбка осталась на месте только посредством большого усилия.
– Ага, пора, – вздохнула княжна. – Я, вон, дома два месяца не была, и то по всем соскучилась. А ты…
– Счастливого пути, Лун! – Ярик протянул к нему руки, и дракон бережно коснулся их своей огромной мордой.
– Спасибо тебе за отца, – сложив ладони лодочкой, низко поклонился ему Обормоту.
– И за моих детей, – скопировал его позу тайсёгун.
– Если надумаешь, прилетай в гости! Мы тебе всегда будем рады! – взялись за руки Синиока и Мажору.
– Приготовим тебе самое удобное жилище! – закивал Тонитама.
– Самый первосортный лунный свет! – поддержал его Нерояма.
– Мы очень рады, что всё получилось так, – улыбнулся Иван. – Что ты возродился и снова свободен.
– Счастливого пути! Приятной дороги! Скорого возвращения домой! – замахали руками Чаёку, Хибару и Отоваро.
Но Лун отчего-то не торопился улетать. Если разобраться, он выглядел сконфуженным и чуть расстроенным.
– Что не так, уважаемый Лун? – первой заметила его недоумение Серафима. – Ты что-то хочешь спросить?
– Да, – закивал Лун. – Я хочу спросить, отчего те, кто собрался возвращаться в Лукоморье, прощаются со мной. Отчего вы не хотите, чтобы я доставил вас до дома. Или вашего нового дома, – серебристая голова качнулась в сторону новых лукоморцев.
– Доставил?!
– Нас?!
– Домой?!..
– Да, – скромно подтвердил дракон.
– Но Лун… – Лёлька с сомнением оглядела своего друга. – Ты уверен… что мы все на тебе поместимся?
– И не свалимся, когда ты будешь махать крыльями? – усомнился Яр.
– На мне?.. – опешил дракон – и расхохотался так, что остатки навеса сдуло к воротам.
Ивановичи стушевались, не понимая, что смешного они сказали.
– Маг-хранитель Агафон, – Лун отыскал круглым малиновым оком его премудрие. – Как ты и твои друзья добирались в эти края?
– Перенеслись из септограммы в месте силы до септограммы в другом месте силы. Но в Вамаяси мест силы нет, как и в Луко… – не понимая, к чему клонит Лун, проговорил маг – и хлопнул себя по лбу: – Кабуча!..
– Забавное слово, надо его обязательно запомнить! – ухмыльнулся дракон во всю пасть.
– Что?
– Что такое?
– При чём тут…
– Лун – живой амулет! – воскликнул маг и торопливо вскинул ладони: – нет-нет-нет-нет, Лун, я ни на что не намекаю! Я просто хочу объяснить непосвященным, что место силы там, где ты находишься – и там, куда ты хочешь попасть! Верно?
Лунный дракон кивнул:
– Совершенно точно. Поэтому все, отправляющиеся в Лукоморье, встаньте рядом и возьмитесь за мою шерсть.
– А попрощаться?! – воскликнул Мажору и, не дожидаясь ответа, шагнул к княжне.
– А давай не будем лучше прощаться, – подозрительно моргая, шепотом проговорила она.
– Чтобы… обязательно увидеться снова? – внезапно смущённый, он спрятал руки за спину и опустил голову.
– Ага.
– Давай. Но я и так стал бы тебе писать. А когда вырос, приехал бы в Рукомото. Повидаться.
– А я бы, когда выросла – в Вамаяси.
– И мы бы с тобой разминулись по пути и долго ругали бы друг друга.
– А когда встретились, то забросали бы друг друга сливовыми косточками! – вспомнила Лёлька обстоятельства их знакомства.
– Но я всё равно бросаю точнее!
Они расхохотались и взялись за руки.
– До свидания!
– Обязательно до свидания!
Рядом происходила похожая сцена, главными действующими лицами которой были Ярик и Синиока. Чаёку и Нерояма, обнявшись, стояли чуть в стороне и просто молчали. Какой-нибудь мудрец сказал бы при виде них что-то вроде "Иногда молчание красноречивее тысячи слов" – и был бы прав, наверное. Но отец и дочь не думали в этот момент ни про изречения, ни про мудрецов – пока, конечно, кто-нибудь из них не изрёк бы: "В молчании умирают разногласия и просыпается любовь. Если молчать правильно".