Дорога в село Кнутовищи больше напоминала звериную тропу, к тому же основательно заваленную буреломом. Но тот же плюгавый мужичок заверил нас, что до полудня мы будем на месте, а пока – простите, Вышнего ради!
- Бог простит! – надменно ответил Топтыга, первым перелезая через ближайшую корягу. За ним последовали мы с Анькой, и замыкающим – Савва. Неудивительно, кстати, что именно его приняли за царевича. У Ивана простая кольчуга и одежда неброская, меч очень хороший, но в обычных кожаных ножнах без украшений. А на Савве – чешуйчатый доспех с позолоченными вставками, чеканный шлем (который, правда, остался приторочен к седлу), ножны в красивых накладках, колчан, налучь – все обито бархатом и разукрашено. Даже боевой топор выглядел элегантной игрушкой. В таком облачении только и разъезжать по лесам и весям, вводя в искушение окрестных разбойников. Но рыжий, по его собственному утверждению, являлся опытным путешественником и наверняка знал, что делает… А может и нет! Кто нас завел в этот гнусный городишко, притон воров и разбойников? Он! Теперь сам же и страдает, ибо в его пижонских сапожках с загнутыми носами по буеракам особо не разгуляешься.
Я отстала от подруги и, поравнявшись с Саввой, решила расспросить его насчет дивьев – много ли их бегает по мерянским лесам? Если он действительно тут все объездил, должен знать… В эту минуту впереди раздались два слаженных крика, и моя подружка с царевичем под громкий треск ломающихся веток исчезли из глаз. Подбежав, мы с Саввой узрели за огромным выворотнем широкий темный провал. По краям его еще торчали присыпанные землей ветки, видимо кто-то заботливый прикрыл яму от людских глаз. Кто эта добрая душа можно было догадаться без особых усилий…
- Ах ты, гнида весленьская! – подтвердил мои догадки рыжий. – До полудня, говоришь, на месте будем… Ну, погоди, змей, я тебе ребра-то пересчитаю, дай срок!
Покричав в провал и не получив ответа, мы в растерянности поглядели друг на друга. Мое распаленное воображение уже рисовало бездыханные тела Аньки и Ивана, нанизанные на острые колья, а рядом почему-то волка, вытирающего лапами крупные слезы… Подумав, Савва жестом фокусника извлек откуда-то моток веревки, привязал конец к выворотню, а остальное сбросил в провал.
- Я сейчас вниз полезу, а ты смотри. Как дерну, тяни что есть силы, – проинструктировал он меня. – Ну, с Богом!
- Осторожней, – пробормотала я, напряженно глядя, как исчезает в провале его рыжая голова.
Некоторое время ничего не происходило. Я, как и было сказано, не сводила глаз с веревки, в любой момент ожидая вожделенного рывка. Но веревка по-прежнему была неподвижна и туго натянута. Я моргнула, вытирая заслезившиеся глаза…
В этот момент земля дрогнула, и провал, точно гигантская сытая пасть, смачно выдохнул и сомкнулся, оставив чуть заметную трещину в земле.
Глава 2
Религиозные убеждения – прекрасный предлог,
чтобы делать людям гадости.
Р. Олдингтон
Поначалу я просто не поняла, что произошло. Широкий темный провал с неровными краями только что был передо мной, я его видела, я могла потрогать обломки прикрывавших его веток, я даже слышала эхо звучавшего в нем голоса Саввы… И вот он исчез, а я с тупым удивлением гляжу на плотный растрескавшийся серовато-коричневый суглинок. Веревка, привязанная к поваленному стволу, по-прежнему была туго натянута и уходила в землю. Мало что понимая, я взялась за нее обеими руками и с силой потянула на себя. Она поддалась неожиданно легко, едва не опрокинув меня на спину, пара метров свободно выскользнула наружу, а потом дело застопорилось. Я покрепче уперлась ногами и принялась дергать изо всех сил. Заземленный конец послушно выходил сантиметров на десять, но сразу соскальзывал обратно, словно к нему был подвешен какой-то груз. Мне вдруг представилось, как Савва, повиснув на нем там внутри, бьется рыжей макушкой о земляной свод и костерит меня на все корки. Руки разжались, и веревка упала, свернувшись петлями.
Присев рядом, я пыталась осмыслить ситуацию. Увы, вопреки желанию этот процесс мне никак не давался. В голове было пусто, как в школе во время летних каникул, только где-то на задворках сознания трепыхалась одинокая мысль: этого я Аньке не прощу! Затащила невесть куда и бросила одну посереди леса. Без денег, без документов, без связи и без перспектив! Не прощу! Умирать буду, а ей припомню… только вот дайте еще раз с ней увидеться. Я всхлипнула, вдруг осознав масштаб случившейся катастрофы. Господи, я и вправду осталась одна! Одна в незнакомом мире! Обе мои подруги исчезли. Господи, как же я теперь? Куда мне одной? Я не хочу!..