Это, как пояснила Ягина, была веселая присказка, а грустная сказка заключалась в следующем. Несмотря на потерю идейного вдохновителя и номинальное поражение, зло продолжало жить и здравствовать. И даже стало еще опаснее, ибо, потеряв четкие очертания, оказалось неуловимым. Оно не проявляло себя активно, но тихо, исподволь просачивалось туда, где люди забывали о нем, полагая победу Яви окончательной и неоспоримой. За время Кощеева сна территория Темного царства увеличилась чуть ли не вдвое и теперь включало в себя не только Хвангурские горы и Великую Индерию (свои исконные земли), но и всю степь между реками Ильмарой и Сурьей до самого Южного Святогорья, а также большую область на северо-западе, называемую ныне Темнолесье.
- В общем, с какой стороны не глянешь, а Кощея вы вовремя разбудили. Он же, Идол Черный, тихо сидеть не станет, сил поднакопит и непременно войной на Светлые царства пойдет.
- Что же в этом хорошего? – удивилась я, пытаясь переварить полученную информацию.
- Хорошего-то, конечно, мало, - согласилась Ягина. – Зато богатыри наши встряхнутся чуток, а то, вишь, совсем обленились – только друг дружку и бьют! Змеев повывести, лес наш очистить – это им не по чину. А против Кощея выходить придется, куда им теперь деваться. Вот и разомнут косточки, разгонят кровь богатырскую, да и дух боевой поднимут!
- Ну, если с такой позиции…
Я про себя усмехнулась. Похоже, мне, Аньке и Зине еще вручат орден «За пробуждение злодея» и какой-нибудь памятный венок. Только бы не посмертно…
- Хорошо, я поняла расстановку сил, но вы извините, меня все-таки больше волнует судьба моих подруг. Мы в ваши игры вмешиваться не собирались, так получилось. Борьба со злом, конечно, благое дело, но толку от нас в этом никакого не будет. Самое лучшее для всех – это чтобы мы поскорее вернулись домой.
- Это ты хорошо сказала, Маринушка! – поцокала языком ведунья. – Только есть у меня подозрение великое, что попали-то вы к нам не случайно. Вот раньше, помню, еще до потопа… до второго, да, из мира в мир ходить просто было. Потом куда как сложнее! А теперь и вовсе трудно, не всякому колдуну или чародею такое под силу. А тут три девицы, никаким чарам не обученные, раз – и выскочили, а как, сами не знают! Да не просто выскочили, а аккурат к Кощеевой усыпальнице. А усыпальница сия тысячу лет назад была ох, как глубоко в землю сокрыта!
- Но когда мы ее нашли, она была не в земле, - резонно возразила я.
- То-то и оно! Кощея недаром Бессмертным прозвали, смерть его…
- В яйце, я знаю.
- А откуда взялось яйцо, знаешь ли? И никто не знает, кроме Вышнего самого! Говорят, то яйцо появилось при рождении мира, в нем же заключены и начало, и конец его… Потому Кощей умереть не может, умрет он – умрет и мир. Но волею Бога Вышнего был царь Кощей усыплен Нетой-Вечерницей, дочерью Зари, силу его разделили, да по разным местам запрятали, да кладов подземных приставили охранять. Самого же Идола в осиновом гробу, железными цепями обмотанном, в каменной клети схоронили в северных землях, да придавили сверху Камнем Святым с того жертвенника, на котором Спаситель был распят. И не вырваться бы Кощею из оков, да видать, чья-то сила злая ему помогла, клеть из земли подняла и Камень отодвинула.
Я смущенно затеребила в руках ромашку. Насчет злой силы, отодвинувшей Камень, все было ясно… Мне вспомнилась каменная гробница-дольмен, и наши действия по извлечению из нее Зинки… противоправные действия, как оказалось. И странные создания, выплывающие из тумана, – клады, ищущие своего хозяина… И проникновенная Кощеева речь, обращенная к неведомой «Нет-суне», Нетуне, Нете-Вечернице… И, кстати, стало понятно, почему у них кресты заключены в овальную рамку – потому что Спасителя распяли не на кресте, а на жертвенном камне.