— Так, отцы! А как вы относитесь к литературе, а? К сетевым библиотекам, например?
Петрович с подозрением покосился на меня и начал медленно розоветь.
— Хорошо, в общем-то, относимся, — ответил Костя, — я, например, очень много читаю. С удовольствием ползаю по библиотекам. Мне сын их много показал. Ну, «Флибуста», там, «Самиздат», еще кое-что. А что?
— А ты, Петрович?
Петрович цветом лица уже стал походить на сеньора Помидора.
— Ты к чему эти каверзы строишь, а, Афанасий? Сказал тебе кто? Кто проболтался?
— Да ты что, Петрович? Окстись! Ничего я не знаю!
— Я выкладывал пару рассказов на «Самиздате»… — смутно поделился полковник. — Про Афган написал, про ребят…
— Вот оно что! А я-то думаю, что это тебя в бронзу-то кинуло? Прямо бюст самому себе стал! Да ты у нас маститый автор, Петрович! А ну, колись, — какой у тебя ник?
Петрович стал бурым сеньором Помидором.
— «ПионЭр СерОжа»… Кто заржёт — убью на месте!
Мы с Костей враз заперхали. Петрович грозно сверкал на нас глазами. Наконец, Костя справился с приступом кашля и глянул на меня.
— Что придумал-то, Афоня? Рассказывай.
— Да что тут придумаешь? Все уже придумано до нас. Ты на «Самиздат» заходишь, Константин?
Костя кивнул головой.
— Вот и хорошо. И я там частенько бываю. Любопытствую, читаю. Новости отслеживаю. Вот вам, отцы, и площадка! Такая площадка, — всем на зависть! Народу там толчется немеряно, народ разный, нормальных, конечно, больше, но есть и совершеннейшие чудаки на букву «мэ» и вообще полные отморозки. Там любой текст можно в любом посте пропихнуть. Мы же, однако, возьмем то, что нам поближе будет.
Я взглянул на отцов — командиров. Они с интересом смотрели на меня.
— Внутри этой площадки мы выберем еще три площадки. Со скользящим, так сказать, графиком. А чтобы не прыгать от одного автора к другому, мы их выберем по знакомому нам понятию. «Ка — Гэ — Бэ»… Ясно?
— Это что же? Фамилии авторов на эти буквы будут начинаться? А что, в принципе, приемлемо. А, Костя?
Костя задумчиво покачал головой.
— Да вроде ничего… Действительно, там, в комментах, чего только ни увидишь. Вплоть до откровенного мата. Горе мне, горе! Куда только катится наша самая читающая в мире страна? Представляете, если бы друзья-лицеисты так обсуждали бы последние вирши Пушкина? Бр-р-р! Не могу себе представить! И не хочу…
— Чур — я, чур — я первый! — тут же влез Петрович. — Давайте «Ка» — это будет Конюшевский! Мощный мужик! Основоположник, можно сказать. Хорошо пишет, нравится он мне очень. Да и Лисов его… Прям как я в молодости! Э-э-хх, чего мы только с ребятами в Афгане на выходах не выделывали! Илья бы от зависти удавился! Да и народ на его страничке достойный бывает.
— Хорошо! А можно мне? Я предлагаю — «Бэ» — это Башун.
— А почему, Афанасий?
Теперь зарделся я.
— Да переписывался я с Виталиком. Даже виршами как-то обменялись. И книги мне его нравятся, и человек он хороший! Вы его фотку видели? Сразу сказать можно — наш человек. Жизнелюб, весельчак и умница.
— Принимается. Теперь я… — сказал Костя, — «Гэ», значит… Как насчет Глушановского?
— А что? Вполне подходяще. Его серия про мага очень хороша. Правда, последние книги…
— Стоп, стоп, Афоня! Не книги обсуждаем! — прервал меня Петрович. — У тебя, кстати, какой ник?
— «Офеня» — смутился я. — А чего? Коротко и ясно. И на имя похоже.
— Да ничего, что ты в бутылку-то полез? Я вообще себе взял ник «Бернес». Замечательно он про Костю-моряка поет. А уж «Темная ночь» — это вообще классика!
— Вот и договорились, господа заговорщики. Ладно, придумка хорошая опробуем на практике. Хотя… если они будут следить за нашими компьютерами… Это же не скроешь.
— А что тут скрывать? — разом влез Петрович. — Ничего скрывать и не надо. Я, между прочим, на СИ уже года четыре как вожжаюсь. А ты, Афанасий?
— И я не меньше. Ну, может, самую чуточку.
— Я поменьше вас. Но тоже уже достаточно давно. Значит, особого беспокойства это у наблюдателей не вызовет. Не должно, вроде бы, вызвать. Особенно — если одновременно не светить свои посты на одной странице. И лазить надо не по одной, а сразу по десятку-другому страниц. Ладно — решили! А пока надо обсудить еще вот что… Кодовые слова для экстренной связи, например.
И разговор плавно потек дальше.
Когда Петрович высаживал меня у моего дома, мы договорились, что через часик-полтора оставим друг другу сообщения на страницах «Самиздата». Он на страничке Конюшевского, естественно, а я — у Башуна.