Муззаффар очень гордился этим подарком и даже в моем присутствии уверял других индусов:
— Эти часы мне подарил саиб в знак своего величайшего ко мне расположения и признательности. Он подарил их мне за то, что я спас его жизнь. Да, да. Именно за спасение собственной жизни он подарил мне эти страшно дорогие часы.
Ловля диких слонов. Приключения американского траппера Ч. Майера
Решив заняться ловлей слонов на полуострове Малакка, я приехал в Тренгану и поселился в небольшом домике, стоявшем на песчаном мысу между рекою и Китайским морем.
От местных жителей я узнал, что в области реки Тар-Пу недавно видели стадо слонов в пятнадцать-двадцать голов.
Итак, я знал местонахождение стада. Теперь надо было приобрести для охоты на него не менее семи ручных слонов. Такое количество домашних слонов я мог достать только у султана.
Султан после переговоров согласился дать восемь старых и хорошо выдрессированных животных с тем условием, чтобы все пойманные взрослые слоны достались ему, молодых я мог взять себе.
Условия были не совсем выгодные, но я должен был согласиться. Иного выхода не было, так как ни у кого, кроме султана, я не мог достать восьми старых ручных слонов, да к тому же только с его разрешения я мог распоряжаться сотней людей, которые вели бы под моим руководством охоту.
Ручные слоны, с которыми мне предстояло охотиться, были прекрасными взрослыми сильными самцами с большими клыками, ни один из них не был ниже трех с половиной метров.
С тех пор как они попали в плен, за ними тщательно ухаживали опытные вожаки, и потому они были хорошо выезжены, очень смирны и послушны. Слоны понимали своих вожаков, а те хорошо знали нрав каждого из своих питомцев.
Но ими никогда еще не пользовались для охоты на их же собратьев. Это обстоятельство затрудняло положение, вносило некоторый риск в задуманное мною дело, делая его, впрочем, еще интереснее, и заставляло с нетерпением ожидать начала охоты.
На следующий же день после моего разговора с султаном я начал приготовления к охоте.
Прежде всего я послал своего слугу-китайца через реку за съестными припасами: рисом, рыбой и живыми цыплятами, дюжина которых здесь стоит всего один мексиканский доллар.
Затем я собрал все имевшиеся у меня многочисленные смены одежды, которые необходимы в этом жарком и сыром климате. Я взял высокие сапоги и шерстяные обмотки, какие обыкновенно надевал в джунглях.
Самой важной частью моего багажа была сетка против москитов. Ее я всегда развешивал на ночь над матрацем, на котором спал. Сетка и матрац, набитый хлопком и легко скатывавшийся для переноски, сопровождали меня во всех моих путешествиях.
Было условлено, что вожаки со слонами выйдут только на второй день после того, как выйду я. Поэтому, не ожидая их, закончив к вечеру мои сборы и повесив замок на двери моего дома, в котором почти ничего не осталось, я двинулся в путь.
Мы плыли против быстрого течения вверх по реке. Нас было в моей круглодонной лодке девять человек: шесть гребцов, рулевой, я и мой слуга-китаец Хеи Чуай, исполнявший роли эконома и повара попеременно.
Очаг, на котором Хеи Чуай искусно кипятил чай, состоял из ящика с песком, расположенного на дне лодки. В этот ящик он втыкал две палки, поперек них укреплял третью и к ней подвешивал котелок, под которым разводил огонь. Способ этот был очень примитивен, но он вполне удовлетворял нас всех.
Лодкой управлял с кормы оранг-камуди, что в переводе означает «человек с рулем». Он направлял лодку широким плоским веслом, которое держал обеими руками. Ему, как занимающему ответственный пост, я платил двадцать пять мексиканских долларов в месяц, тогда как остальным гребцам я платил по двадцать долларов. Кроме этого, я всем им давал рис, сушеную рыбу и чай.
Мы ежедневно плыли по реке от утренней зари до восьми часов. Затем палящее солнце загоняло нас на берег, где мы обедали и спали до заката. После заката мы плыли еще шесть часов, и только потом причаливали к берегу, чтобы провести там ночь.
Я всегда купался на ночь, и туземцы следовали моему примеру. Все они были искусными пловцами, что вполне понятно, так как малайский ребенок учится плавать тогда же, когда учится ходить, а первый раз попадает в реку через полчаса после своего появления на свет.
Но мой слуга-китаец, наоборот, очень не любил купаться, и его всегда приходилось уговаривать, прежде чем он соглашался войти в быстрое течение реки.